— Даже тогда ты выглядела обалденно. К тому же ты чертовски ловко прокралась в тот «дом».
— Тогда-то ты и запал на меня? Когда убедился в моем умении прокрадываться в «дома»?
— Не-а. Раньше.
— Да? Когда же?
— Когда ты отбила мяч за пределы площадки.
Она игриво шлепнула его:
— Дуг, ты романтичен, как бухгалтер, влюбленный в цифры.
— Ты хочешь романтики? Я покажу тебе романтику, — прошептал он. Его губы настойчиво атаковали ее губы, пока они не раскрылись и не позволили его вельветовому языку вступить в интимное состязание с ее языком.
Задохнувшись, Трейси с усилием отстранилась и прошептала:
— Не сейчас. Дуг.
— Почему бы и нет?
— Ребенок же.
— Папуля? — вступил в разговор Дональд. — Вы с мамулей упали? — в его голосе прозвучала озадаченность.
— Да, старое доброе время прошло безвозвратно, — простонал Дуг и сел, пока Трейси приводила в порядок свою одежду.
— Нет, — сказал он Дональду. — Папуля просто поцеловал мамулю.
Дональд задумался на минутку, потом уточнил:
— Как когда надо идти спать? Трейси переглянулись с Дугом, заметив тлеющий в его глазах огонь.
— Что-то в этом роде.
— Кей, — он казался явно удовлетворенным. — Хочу куру.
— Интересно, через сколько лет он станет предпочитать поцелуй цыпленку? — негромко произнес Дуг.
— Если он похож на своего отца, этого недолго осталось ждать. Ты начал шалить уже в двенадцать.
— Вовсе нет, — возмущенно возразил Дуг. — Я, может, и созрел рано, но не шалил.
— Вот как? Не ты ли настаивал на каждой вечеринке играть в бутылочку и в фанты на раздевание?
— Вполне невинные игры. Она кивнула:
— Ага. Только большинство начинает играть в них ближе к двадцати, чем к десяти. И ты знал все укромные местечки в городе еще до того, как получил водительские права.
— Никогда нелишне подготовиться заранее. К тому же, откуда ты знаешь все это? Я ни разу не водил тебя на такие вечеринки и не заманивал тебя в те укромные местечки. Я всегда обращался с тобой как с настоящей леди.
— Мне ли не знать, — она преувеличенно тяжело вздохнула. — Это-то и сводило меня с ума.
Он довольно ухмыльнулся:
— В самом деле?
— Сам прекрасно знаешь. Только что ты снова прибег к подобному же грязному трюку.
— Что такое? О чем ты говоришь, Трейси Мари? — Его синие глаза раскрылись в простодушном удивлении.
— Только не разыгрывай из себя святую невинность. Я хотела сказать, что ты отлично знал с момента своего возвращения, как заполучить меня обратно. Ты знал, что если будешь расхаживать достаточно долго по дому в полуобнаженном виде и не проявлять ко мне интереса, я сама брошусь в твои объятия.
— Вот так-так! Я-то думал, что ты упала в мои объятия потому, что была слишком пьяна, чтобы удержаться на ногах.
— Очень смешно!
Он перестал улыбаться и внимательно пригляделся к ней.
— Ты же занималась со мной любовью вчера потому, что хотела этого, а? То есть ты пыталась сказать тем самым, что готова попробовать все сначала?
Его взгляд притягивал и не отпускал ее.
— Именно так, — призналась она. — Больше никаких игр. Дуг. Мы стали взрослыми. На этот раз мы оба, я полагаю, готовы к…
Она заколебалась. Ей не хотелось первой поднимать вопрос о браке. Он сам должен начать этот разговор, сказать, что теперь готов взять на себя обязанности, которых не брал в первый раз.
— Ко всему, что бы ни случилось, — наконец закончила она фразу.
— Трейси, я…
— Еще куру, — потребовал Дональд, не подозревая о скрытых токах страсти, бурлящих в его родителях. Он прополз между ними к корзинке с ленчем.
Рука Дуга скользнула по бедру Трейси, и его взгляд нашел ее глаза.
— Потом, — пообещал он. Сердце Трейси отчаянно забилось, и она согласно кивнула:
— Потом.
Это был обет не менее торжественный, чем тот, который они дали в день их венчания.
