На широкой кровати, где легко улеглись бы шестеро, лежало тело женщины, бывшей красавицы. Безупречность ее стиля была заметна даже сейчас. Все на ней к месту: и серебристые выходные брюки, и шелковая лавандовая блузка, и отменные маникюр и педикюр темно-красного цвета.
Ресницы в густой туши распахнуты, глаза с легким изумлением уставились в потолок.
Ее горло пересекал тонкий, как от бритвы, глубокий, до самого позвоночника, разрез. Успевшая застыть кровь испачкала пол, светло-серую простыню, светлые волосы убитой.
На блестящей крышке прикроватного столика стояло блюдце из граненого стекла, а в нем лежал язык убитой.
Но поразительнее всего, во всяком случае для Евы, была надпись над толстой спинкой кровати: четкими прописными буквами, черным по серой стене.
ЛЕЙТЕНАНТУ ЕВЕ ДАЛЛАС,
С ОГРОМНЫМ ВОСХИЩЕНИЕМ И ПОНИМАНИЕМ.
ЕЕ ЖИЗНЬ БЫЛА ЛОЖЬЮ;
ЕЕ СМЕРТЬ — НАША ПРАВДА.
ОНА НЕ ПРОЯВЛЯЛА К ВАМ УВАЖЕНИЯ,
ДУРНО О ВАС ОТЗЫВАЛАСЬ,
ПЫТАЛАСЬ НАЖИТЬСЯ НА ПРИНИЖЕНИИ ВСЕГО ТОГО, РАДИ ЧЕГО ВЫ ТРУДИТЕСЬ.
ДЛЯ МЕНЯ БЫЛО ЧЕСТЬЮ И УДОВОЛЬСТВИЕМ
УРАВНОВЕСИТЬ ВЕСЫ.
ПРАВОСУДИЕ СВЕРШИЛОСЬ.
ВАШ ИСТИННЫЙ И ВЕРНЫЙ ДРУГ.
Напарница Евы, детектив Пибоди, задохнулась от неожиданности.
— Ничего себе, Даллас! Ну и хрень!
Замечание Ева оставила без ответа. Повернувшись к полицейскому в форме, стоявшему в дверном проеме, она спросила:
— Кто нашел тело?
— Ее администратор. Вчера вечером потерпевшая не явилась на встречу, сегодня утром — на работу, где было запланировано совещание. Поэтому администратор, Сесил Хавершем, отправился сюда. Дозвониться не получилось, на звонки в дверь реакции не последовало. У него были ее коды и пароль: по его утверждению, в ее отсутствие он поливает здесь цветы и выполняет прочие обязанности. Войдя примерно в девять пятнадцать, он услышал включенный в спальне, как сейчас, телевизор и поспешил сюда. В девять девятнадцать поступил звонок на 911. Время совпадает.
— Где он?
— Здесь есть запирающаяся столовая, мы посадили его там.
— Пусть сидит. Мне нужны записи наружных и внутренних камер охраны здания. Пора начинать обследование места происшествия. Сперва займитесь этим этажом.
— Есть, сэр! — Он показал подбородком на надпись на стене. — Потерпевшая — ваша знакомая?
— У меня были с ней контакты. — Во избежание дальнейших вопросов Ева отвернулась.
Прежде чем войти в квартиру, они с Пибоди натянули перчатки. У двери спальни Ева включила запись. Она, высокая стройная шатенка с короткими непричесанными волосами, угловатым лицом и удлиненными карими глазами, смотревшими бесстрастно, как и положено копу, застыла над трупом.
Да, подумала она, у них были контакты, после которых она не испытывала к потерпевшей ни малейшего сочувствия. Выходит, последние дни года для них с Пибоди будут связаны с некогда могущественной адвокатшей, этические представления которой, как считала Ева, роднили ее с гремучей змеей.
— Начнем с установления личности, Пибоди. Следи, чтобы все происходило строго по закону.
Пибоди, кивнув, сняла и аккуратно сложила розовое кожаное пальто — рождественский подарок Евы. После этого она достала из рабочего чемоданчика идентификационный планшет. Не снимая с темноволосой головы розовую полосатую шапочку с помпоном, она приблизилась к телу.
— Идентификация произведена. Пострадавшая — Леанор Баствик, проживавшая по этому адресу.
— Причина смерти выглядит очевидной: удушение, вероятно, при помощи проволочной удавки. Судмедэксперт уточнит. Определи время смерти.
Пибоди достала из своего чемоданчика новый прибор и произнесла на диктофон:
— Время наступления смерти восемнадцать тридцать три.
— Следы борьбы отсутствуют, как и ранения, причиненные при сопротивлении, а также иные телесные повреждения. Внешних признаков взлома нет. Пострадавшая полностью одета, многочисленные ценные предметы остались на своих местах. Без признаков нападения с сексуальными намерениями или для грабежа. Целью было, похоже, именно убийство.
Пибоди подняла взгляд на надпись на стене.
— Выразительно!
— Да уж. Записи камер могут показать иное, но пока это выглядит так: пострадавшая открыла дверь человеку, которого знала или думала, что знает. Убийца либо сразу ее обездвижил — пусть судмедэксперты начнут с признаков интоксикации, проверят, есть ли на теле следы от разряда шокера или от иглы шприца, — либо сперва затащил сюда. В таких домах отличная звукоизоляция, так что она могла сколько угодно звать на помощь, надрываться — никто не услышал бы. Окна плотно закрыты.
