– Ух, ты!– дурашливо воскликнул Тюрин младший, – от горшка два вершка, а уже шишка на ровно месте! Следователь он! А я папа Римский! – парень ударил себя в грудь кулаком и покачнулся.
– Велика Федора, да дура! – рявкнул Наполеонов и затолкал парня в прихожую.
– Ты, чего дяденька, толкаешься! – скис парень.
– Иди, иди, разговаривать с тобой буду.
– А я с тобой не буду! Ещё и маменьке пожалуюсь!
– И правда, шалопай, – вздохнул следователь.
– Кто шалопай? Я?
– Ты, ты. Двигай, давай ластами!
– Куда двигать?
– На кухню, например.
– Ты что голодный?
Доброму человеку Наполеонов бы сказал, – я всегда голодный, но шутить с Тюриным младшим он не собирался, поэтому не удостоил его ответом.
Наконец, они оказались на просторной кухне.
Наполеонов недолго думая, затолкал парня на угловой диван, а сам поставил табуретку так, чтобы мимо него и мышь не проскочила, и уселся напротив свидетеля или подозреваемого. Следователь этого пока не решил.
– Когда вы видели своего отца в последний раз?
– После дождичка в четверг, – ухмыльнулся Юрий.
– Дождь у нас шёл накануне, и как раз сегодня в час ночи у нас уже был четверг.
– Да, что ты говоришь? – растянул рот в дурашливом оскале Тюрин.
– И где ты взял нож?
– Какой ещё нож? – начал кипятиться Юрий.
– Тот, которым убил отца.
– Что ты тут городишь?
– Городят огород, а я веду допрос.
– Чей допрос! Погоди! – Тюрин младший замахал руками, – говори толком! Ты зачем сюда вообще припёрся?
– Не ты, а вы.
– Вы? Ладно, пусть вы. Чего тебе, то есть вам от меня надо?
– Я хочу знать при каких обстоятельствах и по какой причине вы убили своего отца?
– Спятил, что ли?! – Тюрин попытался вскочить с дивана. Но у него ничего не вышло. Наполеонов зажал парня, как мышь мышеловка. Несмотря на свой маленький рост, следователь обладал завидной силой.
– Пусти меня! – заверещал Парень.
– Сиди смирно и отвечай на вопросы.
– Какие ещё вопросы?!
– Повторяю, – при каких обстоятельствах и по какой причине вы убили своего отца?
Тюрин теперь смотрел на следователя ошарашено.
– Ты, то есть вы хотите сказать, что мой отец мёртв?
– Я об этом уже сказал.
– Но как же я теперь жить буду? – Тюрин прижал ладони к лицу и зарыдал в голос. Крупные капли просачивались сквозь его пальцы и капали ему на грудь и на колени.
– Всё! Довольно истерики! – рявкнул Наполеонов.
От неожиданности Тюрина замкнуло. Рыдать он перестал, но зато принялся икать.
Наполеонов чертыхнулся, поднялся с табуретки, нашёл в шкафу стакан, налил в него воды из-под крана и вручил Тюрину, – пей!
Парень послушно выпил .икота прекратилась.
– Успокоился? – спросил следователь.
Тот, молча, кивнул и принялся буравить его глазами.
– Сморгни, – велел Наполеонов.
– Чего?
– В гляделки играть со своей подружкой будешь.
– С какой подружкой?
– Которую ты ждал.
– Я Сашку ждал. Он обещал пиво принести.
– Самому лень сходить?
– Он мне должен.
– Ладно, оставим Сашку в стороне. Где ты был сегодня ночью с двенадцати до трёх?
– Дома.
– Не ври! Ссылки на мать не прокатят.
– Ладно, в клубе «Три весельчака».
– С кем?
– Я помню что ли?
– Вспоминай!
– Ладно, Генка, Володька, Иван, Даша, Роза, Марина и ещё кто-то. Правда, не помню.
– Диктуй их адреса и телефоны.
– На фиг?
– Чтобы они подтвердили твоё алиби.
– Бармен Артём Рыжий подтвердит и охранники, что там дежурили ночью.
– Охранники что вас охраняли?
– Да, нет, мы немного побузили. Они нас разнимали. Сашке глаз подбили, Володьке наваляли и мне слегка бока помяли. Вышвырнуть хотели. Но Артём Рыжий за нас заступился.
– С чего бы это? – подозрительно спросил следователь.
– Ну, мы того, постоянные клиенты и платим по-честному.
– Сомневаюсь я, – Наполеонов окинул его подозрительным взглядом.
– Не, ну, правда. У Володьки отец банкир, у Сашки депутат, у меня вот бизнесмен.
– То есть вы гуляли на отцовские деньги?
– На чьи же ещё, – хмыкнул Тюрин.
И тут он всё вспомнил и схватился за голову, – это правда, что мой отец умер?
– Нет, я с тобой шутки шучу!
– Но он не мог вот так взять и умереть!
– Его убили.
– Когда?
– Ночью.
– А что он делал ночью на улице?
– Это мы хотели бы узнать у тебя.
– У меня?
Наполеонов к этому времени расслабился. Тюрин воспользовался этим, вышмыгнул со своего угла и стал метаться по кухне, как полоумный с криками, – Сволочь! Он нарочно подставился! Сдох! А меня нищим оставил. Вот гад!
