– Развёлся, – крякнул Крохаль, – попа об попу, родня врозь.
– А с сыном он поддерживает отношения?
– Он, может и не поддерживал бы, – задумчиво проговорил Иван Фёдорович, – но он его доит.
– Кто кого доит? – не понял Наполеонов.
– Сын отца. Юрка Шалопай и лодырь, а жить любит на широкую ногу. Но тут папаша сам виноват, – заверил Крохаль.
– Почему сам?
– Избаловал его. А потом надумал списать с довольствия. Но я так, думаю, ничего у него не вышло.
– Понятно. А с новой женой Тюрин жил хорошо?
– Какой там, – махнул рукой дворник, – собачились они постоянно.
– Из-за чего?
– Знамо из-за чего, баба молодая, ей погулять хочется.
– А Тюрин?
– У него всё дела… – неопределённо ответил Крохаль.
– То есть, вы хотите сказать, что жена Тюрину изменяла?
– Ничего такого я сказать не хочу! – неожиданно набычился дворник, – я сам не видел. Только слухи летают! – он показал рукой наверх и Наполеонов машинально поднял голову.
И резко спросил, – а кто эти слухи распространяет?
– Народ, – пожал плечами Крохаль.
– Какой такой народ? – не отступал следователь.
– Ну, бабы, старухи. Чего с них возьмёшь, чешут целыми днями длинными языками. Лучше бы носки вязали!
– Понятно, – сказал Наполеонов, – вы пока можете идти.
– Куда же мне идти? – удивился дворник, – это же мой двор.
– Ну, вот и подметайте его.
– Так у меня всё подметено, газоны политы.
– Товарищ Крохаль, не мешайте работать следствию, – вмешался участковый, взял дворника под руку и потащил куда подальше.
Тот поначалу упирался, но потом махнул рукой и ушёл в свою дворницкую.
– Ещё суньтесь ко мне, – пробормотал он напоследок и сердито зыркнул глазами из-под густых бровей.
Наполеонов тем временем расспрашивал нового свидетеля, немолодую, но симпатичную ухоженную женщину, назвавшеюся Майей Иннокентьевной Логачёвой.
– Майя Иннокентьевна! Вы уверены, что это Дмитрий Иванович Тюрин.
– Ну, я же не слепая, – спокойно ответила женщина.
– Сколько лет вы знаете его?
– Одиннадцать. С тех самых пор, как Тюрин переехал сюда со своей первой женой и сыном.
– А первая жена Тюрина была моложе мужа?
– По-моему, они с Жанной были ровесниками.
– И как они жили?
– Вы, знаете, самое удивительное, что жили они мирно. Не было никаких скандалов. Я, если честно, не сразу поверила, что они решили развестись.
– Кто вам принёс эту новость?
– Сама Жанна. Мы дружили с ней…
– Да, – кивнула Майя Иннокентьевна и добавила, – когда скрывать уже было нельзя.
– А почему она не рассказала вам об этом раньше?
– Вы, знаете, Жанночка человек замкнутый. Она не из тех, кто держит душу нараспашку.
– Она не сказала вам, что было причиной развода?
– Сказала, что Дима полюбил другую.
– А какие отношения были у Тюрина с сыном?
– Сложные, – осторожно ответила женщина.
– В смысле?
– Видите ли, Юрочка избалованный мальчик. Он привык, что родители исполняли все его прихоти…
– А потом?
– А потом, когда Дима женился на Танечке, он изменил своё отношение к сыну.
– Молодая жена настроила?
– Нет, ну, что вы. Просто Дима решил, что Юра уже в том возрасте, когда молодые люди сами должны зарабатывать себе на жизнь.
– Об этом надо было подумать раньше, – буркнул следователь не слишком вежливо.
– Вы, конечно правы, – кивнула Майя Иннокентьевна, – но так уж случилось.
– Отсюда следует, что сын постоянно тянул деньги из кармана отца?
– Нет, не следует, Дима стал чаще отказывать Юре.
– И сын ссорился с отцом?
– Увы, иногда орал на весь двор, – вздохнула Майя Иннокентьевна и добавила, – а это так неприлично.
– Чего же тут приличного, – не удержался от язвительной усмешки следователь.
Логачёва бросила на него укоризненный взгляд.
Но Наполеонов проигнорировал его и спросил, – но ведь Тюрин ссорился не только с сыном, но и со своей второй женой?
Женщина вздохнула и поджала губы.
– Не хотите говорить об этом, Майя Иннокентьевна, но ведь это известно многим.
– Да, – выдавила из себя женщина.
– И вы, конечно, не знаете в чём причина их ссор?
– Дима был излишне ревнив!
– А молодая жена не давала ему повода?
– Не знаю. Сюда Таня никого не приводила.
– Ну, ещё бы, – проговорил Наполеонов, – а что об этом говорят люди?
– Какие люди?!
– Дворовые.
