- Салман Курбадович, это Лариса... Да, да, все в порядке...Уложили? Спасибо... Я? В "Ройяль отеле". Только что встретилась здесь с господином Коломниным. Он завтра собирается улетать...Давайте об этом после. Салман Курбадович, он просит о срочной встрече. Речь идет о позиции банка в отношении "Нафты". Пожалуйста! Я - тоже прошу.
Раскрасневшаяся, прикрыв глаза, она стояла у прикраватной тумбочки. Даже до Коломнина доносилось из далека невнятное похрипывающее бурление.
Наконец Лариса положила трубку, взялась за сумочку:
- Поехали!
- Но...Как ты теперь объяснишься?!
- А это не твоя забота. Как ты говоришь, не время для конспирации. Едем же! Он старый человек и привык рано ложиться спать.
Такси подъехало к трехэтажному, огороженному решеткой коттеджу. При виде показавшейся из машины Ларисы калитка автоматически отворилась, - за входом осуществлялось видеонаблюдение.
Также беззвучно раскрылась резная дубовая дверь, за которой, отделенные стеклом, сидели двое охранников.
Дом спал. Сам Фархадов в пуловере и пижамных брюках поджидал их в каминном зале. Стрельнул недовольным взглядом из-под косматых бровей по невестке, будто снайпер из-за укрытия, хмуро поздоровался с нежданным гостем.
- И что за спешка? Кофе? Чай?.. Лариса!
- Да, да, я приготовлю, - Лариса поспешно двинулась вглубь дома.
- Как впечатления от меторождения?
- Видно, что дело всерьез начиналось, - Коломнин по знаку хозяина погрузился в глубокое кресло у журнального столика, в котором тут же и утонул. Сам Фархадов уселся подле, на жестком маленьком диванчике.
- Дело - да. Это главное, - Фархадов словно не обратил внимания на двусмысленность похвалы. Пожевал выцветшими губами. - Ради этого и бьюсь. На отдых бы пора. Заслужил как будто. Да и ресурс выработан. Но - как оставить? И на кого? С сыном начинали. Вот доведу до конца и тогда уж... Так что хотел?
"Для начала - пересесть", - едва не брякнул Коломнин. Он уже понял отработанный трюк Фархадова: гость, углубившийся задом в податливую кожу дивана, с безвольно задранными кверху коленями и обнажившимися носками (слава Богу, надел свежие), и парящий где-то ввысях хозяин, - словно коршун над добычей, - какой после этого разговор на равных?
Поерзав, переместился на краешек кресла. Прямо встретил снисходительный взгляд полубога, снизошедшего до разговора со смертным. Времени для политеса не оставалось.
- Салман Курбадович, могу я говорить откровенно?
- Ты с этим пришел. Говори, - в глубине насмешливого взгляда угадывалась тревога.
- Мне действительно очень симпатично то, чем вы занимаетесь.
- Вот как? То есть вам симпатично? - съехидничал Фархадов. - Высокая оценка.
- Но я вынужден вас спросить: чего вы добиваетесь, Салман Курбадович?
- Что-с?!
- Нам удалось изучить - правда, очень поверхностно - финансовое положение компании. - Ну-с, поздравляю.
- Да не с чем. Это - полный крах!...Только прошу, дайте высказаться! За два года компания обросла долгами на десятки миллионов долларов. И отдавать нечем. Нечем, дорогой Салман Курбадович. Это-то вам должно быть известно. Все надежда на то, чтобы пробиться к узлу учета. Но - на трассе, как выясняется, конь не валялся.
- Мы вошли в сложный таежный профиль.
- Да бросьте вы! - вскричал, вскакивая, Коломнин, так что рот Фархадова от изумления приоткрылся, а вошедшиая Лариса едва не выронила поднос. - Скажите честно, когда вы сами в последний раз были на буровых?
Лицо старика стремительно обросло пятнами.
- Салман Курбадович не может сейчас ездить, - поспешно, с плохо скрываемой укоризной ответила за него Лариса. - Врачи категорически запретили летать... Временно, конечно.
- Извините за бестактность, - Коломнин изобразил что-то вроде легкого поклона. - Это я к тому, что разговоры насчет всяких там сложностей - брехня. Вам врут. Щадят, наверное. Но трассу забросили. И это есть факт! Вас элементарно водят за нос.
- Да ты! - губы Фархадова задрожали, острые пальцы впились в подлокотник дивана.
С кем разговариваешь, мальчишка?! Фархадова вся Сибирь! Весь мир знает. А ты против меня - наперсток!
