Четвертым в этой компании был неизвестный Коломнину сорокалетний мужчина. Но по первым же рыскающим, будто шаркающим взглядам его, можно было без труда догадаться, - на сей раз, дабы не случилось новой осечки, судебного пристава привезли прямо из Москвы.
- Да, да, наш пристав, - подтвердил Маковей. - Мы попросили суд в обеспечение иска наложить запрет на всякую попытку отчуждения имущества. Как только сегодня получим судебное решение, опишем все, вплоть до буровых.
- Надеюсь, вы не против? - уточнила Катенька, всем своим видом показывая, что не сомневается: Коломнину сия новость окажется не в радость.
И Коломнин не стал ее разочаровывать.
- Против, - объявил он. - С какой целью предполагается опись имущества?
- С целью описать, - разумно объяснила Катенька.
На перл этот Коломнин однако не отреагировал. - Насколько я понимаю, банк заинтересован вернуть свои деньги. Вряд ли это возможно, опечатав источник их добычи, - он внимательно пригляделся к отмалчивающемуся Хачатряну, напоминая, чьи слова он сейчас воспроизводит.
Шея Хачатряна надломилась, и голова
повисла перезревшим подсолнухом на стебле. Все стало ясно: после полученной в Центральном офисе взбучки рассчитывать на его помощь не приходилось.
Руки Маковея взметнулись, переплелись и возмущенно раскинулись. Только после этого он произнес:
- Мы не уполномочены обсуждать решения руководства. Мы их выполняем. В прошлый раз наша работа была буквально парализована противодействием администрации компании-должника. На этот раз мы намерены довести дело до конца. В случае нового сопротивления будем вынуждены использовать ОМОН.
- Надеюсь, мы можем рассчитывать на вашу помощь? - быстро уточнила Катенька.
- Это вряд ли.
Маковей, заранее удовлетворенно закивавший, опешил:
- Т-то есть как?
- Да вот так, - Коломнин склонился над селектором: "Калерия Михайловна, пригласите Богаченкова, если вернулся".
- Насчет Богаченкова... - Пашенька потряс возмущенным пальцем в воздухе. Будем ставить вопрос.
- Он предатель, - жестко сформулировала Целик.
- Тогда, очевидно, я тоже. Потому что оснований для описи имущества компании не вижу, - объявил Коломнин.
- То есть как это? - под требовательным взглядом судебного пристава Маковей недоуменно развел длинные руки, перегородив ими добрую треть фархадовского кабинета.
- А вы понимаете, чем чревато противодействие судебному приставу? - на этот раз пристав обращался непосредственно к Коломнину.
В кабинет вошел Богаченков. С кроткой полуулыбкой кивнув сидящим, протянул Коломнину тоненькую папочку:
- Только что привез.
Коломнин быстро пробежал текст глазами. Удовлетворенно кивнул:
- Полагаю, теперь разговор о противодействии беспредметен. Наше мнение разделяет арбитражный суд. Заявление о банкротстве не принято как преждевременное.
И, аккуратно перевернув, протянул текст приставу. Дождался, пока тот ознакомится.
- Полагаю?..
- Что ж, - пристав поднялся, передал постановление Маковею. - Это тот случай, когда моя миссия закончена, не начавшись.
Раздраженно глянул на обескураженного руководителя группы:
- Надеюсь, наши договоренности в силе хотя бы в части?.. Если уж другое организовать не умеете.
- Да, да, - пробормотал Маковей, не в силах оторваться от магического листка. - Но как же это? Ведь действовали по закону. Три месяца с момента невозврата долга истекли. Катенька перехватила документ.
- Суд ссылается на дополнительное соглашение, которым кредит был продлен. Но ведь соглашения мы в "Нафту" не передавали. Откуда же это стало известно суду? Она пристально посмотрела на Хачатряна. - Я?! Да вы что? - Хачатрян перепугался.
- Копию допсоглашения суду передал я, - выручил его Коломнин.
Маковей подскочил, растопыренная кисть его ухватилась за собственное сердце, будто вывинчивая, и, окровавленное, отбросила в сторону:
- Вы?! Чтоб вы сдали банк?! Кто угодно, но чтоб вы?!
- Что значит "сдал"? Я в банке не работаю, - Коломнин оказался в перекрестье взглядов. - Вчера по факсу направил заявление об увольнении. Так что можете передать Дашевскому, что вас принимал вице-президент "Нафты".
