- И что предлагаете? - Коломнину едва удавалось сохранять видимость спокойствия.
- Мир. Историю с кредитом пока херим, - иск из Гамбургского суда отзываете. Очень он нам не ко времени. А деньги через годик начнем, благословясь, помаленьку выплачивать. В свою очередь обещаю дивиденды выплатить полностью. Тоже где-то через годик. Ну, и ваше сотрудничество в этом вопросе - хоть меня и предупреждали, что вы навроде Салмана. Но, если пожелаете, готов оценить соответственно. Миллион мало не покажется?
Воцарилось молчание. Коломнин, наклонив голову, глубоко дышал, стараясь преодолеть подступившую ярость.
- Имею контрпредложение, - в тоне его появилась взвинченная веселость, заставившая Бурлюка насторожиться. - Вы немедленно выплачиваете "Нафте" пять миллионов долларов, которые позволят ей рассчитаться с банком. Выплату остальных пятнадцати миллионов можно растянуть на год - два. Что касается украденных десяти, то - учитывая деликатный характер ситуации, решим после, в узком кругу.
- Чего еще изволите?
- В противном случае все это сделает новое руководство "Руссойла": "Нафта" как акционер вчера направила официальное требование о срочном созыве собрания для заслушивания отчета дирекции. Так что через месяц ...
- Это вряд ли. Собрание, согласно НАШЕМУ уставу, считается действительным, если присутствуют не менее трех акционеров из четырех. А вас будет только двое. Так что, увы, - Бурлюк сочувственно развел руки.
- Ничего, мы тут же назначим повторное, еще через месяц, - с той же нежнейшей гримасой успокоил его Коломнин. - А оно будет действительно даже при двух участниках. В соответствии с НАШИМ уставом.
Взгляды перехлестнулись, и гаденькие улыбочки смылись с лиц.
- А если вы попробуете шантажировать господина Фархадова, - теперь Коломнин, боясь сорваться на крик, говорил свистящим шепотом, - то предупреждаю: мы не просто сменим руководство, но проведем тщательную ревизию. Почему-то мне кажется, что Гамбургской налоговой полиции там будет над чем поурчать.
Бурлюк прикрыл глаза, нашарил салфетку, аккуратненько промокнул полные влаги губы.
- Стало быть, впереди у меня два месяца? - уточнил он.
- И это самое большее.
- Ну-ну. Тогда не буду терять времени, - Бурлюк поднялся, глубоко поклонился. - Честь имею.
- Честь имею, - с той же приятцей приподнялся Коломнин.
Бурлюк шагнул из-за стола и едва не наткнулся на подходящую к столику официантку. В руках у нее были все те же два блюда, очевидно, вынутые из микроволновки.
- Так горячее же, - пролепетала она, поняв, что клиент уходит.
- Вовремя подавать надо. А салат дрянь. И сама ты - дура! - не сдерживаясь больше, рявкнул Бурлюк и, отбросив оказавшуюся на пути скамейку, зашагал прочь.
- И за такие деньги терпеть?! - официантка швырнула блюда на стол. Видно, исчерпав запас выдержки, злобно уставилась на Коломнина. - Да пусть меня лучше выгонят, но скажу. Видала козлов. Но этот твой - всем козлам падла!
- Ваша правда, - охотно согласился Коломнин. Только что он нажил злобного, не привыкшего останавливаться перед препятствиями врага.
На его плечо легла чья-то рука. Над Коломниным стоял коротковолосый посетитель, все это время сосавший пиво из полупустой кружки.
- Думал, драться начнете, - мягко произнес он. - А вы успокойтесь. Генделя любите?
- Кого?!
- Вот и чудненько. Сейчас побалую.
Странный посетитель удалился внутрь павильона. Круглая голова его вытянулась вперед. Отставленные в стороне руки безмятежно болтались на прямых плечах, будто пустые ведра на коромысле.
Через стекло было видно, как опустился он за рояль, сгорбился и неспешно принялся играть какую-то сложную мелодию. Иногда сбивался и тогда принимался бормотать, недовольный собой. Сверялся с нотами, с трудом преодолевал какие-то особо сложные пассажи, и - играл и играл для себя.
И - странное дело: этот втиснутый за счет нескольких лишних столиков рояль, и тяжеленная, не предназначенная для жующей, попивающей пивко публики музыка создали атмосферу какой-то ностальгической доброты, так что скоро Коломнину стал казаться странен не этот несуразный музыкант, а бессвязный, нервный разговор, что произошел у них только что с Бурлюком.
