– Да не вьетнамцы, а наши козлы в лице внешнего управляющего.
– Падонок. Слюшай, а у него дача есть?
– Не знаю.
– Узнай. Я ее сажгу.
– Не надо.
– Всэго за пятсот долларов. На мэня никто нэ падумает. Я нэ мэстный. Вы толко скажите, гдэ она. Я умэю дэлать напалм. В Карабахе научился. Все згарает да тла.
– Спасибо, мы как-нибудь сами.
Он ушел, но после его шмыганья в кабинете еще долго стояло эхо. Именно так шумит Каспийское море.
Какое-то время я занимался текучкой, звонил в Москву, орал на менеджеров. В коридоре встретил Дальтоника, завел его к себе в кабинет и сообщил про азербайджанца. Еще я рассказал ему, как на собрании возник вопрос о том, что Урожаева экономически выгоднее заказать. Я высказался нейтрально, не раскрывая своего отношения к этому предложению. Мне было интересно мнение компаньона.
Чебоксаров обратил все в шутку. Мне это не понравилось. В последнее время Колька все больше и больше отдалялся от меня. Никаких разговоров по душам.
Дальтоник собрался уйти, но я его не пустил, сбегал в бухгалтерию, взял денег и передал ему пять тысяч, для жены на закуп продовольствия.
– Ты, надеюсь, не против, что я эксплуатирую Ольгу?
Он спросил это как-то вскользь и отвел глаза. А может, это мне только показалось.
– Да что ты, дружище.
Когда Колька упомянул имя жены, передо мной опять всплыла моя щекотливая проблема. Я вспомнил, что уролог посоветовал мне лечить голову вместо простаты.
– Слушай, у тебя есть классный психиатр?
– Даже два. Один – психоневролог, второй – психотерапевт.
– А в чем разница?
– Знал, но забыл. Да я толком с ними и не общался. Тот, который психоневролог, на мой взгляд – слишком молод. А второй – вообще жлоб какой-то. Понимаешь, у меня в последнее время с нервами все в порядке. Я ведь делаю дыхательные упражнения.
– А почему этот второй – жлоб?
– Ну, я был у него на приеме, отвечал на всякие придурковатые вопросы. Это называется тестированием. Потом начал рассказывать ему про свое здоровье. Ты ведь в курсе, у меня постоянные проблемы. И знаешь, что заявил мне этот псих?
– Что?
– Он прочитал мои ответы и сказал, что я совершенно здоров, а болезни сам себе придумываю. Якобы это какая-то разновидность невроза. Я, в то время как раз лечил астму, так он мне предложил вместо уколов скорректировать психику. Ну не жлоб ли?
Я чуть не подпрыгнул.
– А ты можешь дать мне его адрес?
– Адрес вряд ли, а вот телефон мог где-то сохраниться.
– Дай, пожалуйста.
– Ну, ладно, пошли, – удивился Колька.
Мы прошли к нему в кабинет. Он порылся вначале в визитнице, потом в органайзере, потом в замызганной записной книжке.
– Вот, – он вырвал из нее листок. – Я все равно к нему не пойду.
На листке было написано: Сенчилло П. С. и телефон. Я пошел к себе, но не успел сесть за стол, как вошла Петровна с незнакомым мужиком.
– Сергей Леонидович, вот представитель страховой компании хочет с вами поговорить. Я почему-то страшно испугался. Мужик пожал мне руку, представился Егоровым и сел.
– Мы уже почти закончили, – сказал он. – Документы изучены, заключения экспертов ГО ЧС и МВД получены. Через неделю приезжает начальник отдела расследования из Москвы, и мы с вами будем обговаривать сумму.
– Какую сумму?
– Выплаты.
– Я всегда думал, что сумма указана в полисе.
– В данном случае, если будет принято решение о выплате, то будет выплачиваться не вся сумма. Московский представитель вам все объяснит. И еще, мы пригласили независимых экспертов. Завтра они еще раз обследуют место пожара. Надеюсь, вы не против.
– Да ради бога.
– Вот и ладненько.
Егоров был очень хорошо одет. Со вкусом и дорого. Мне казалось, что он меня насквозь видит. Я был так напряжен, что если бы он сказал: «Покайся, нехороший мальчик, мы все простим», я бы, наверное, тут же раскололся. Все-таки аферист из меня никакой.
Егоров молчал и пристально смотрел на меня. С перепугу я предложил ему чаю.
– Нет, спасибо
– Тогда кофе?
– Нет, спасибо, – и смотрит.
Нужно не подавать вида. Как ни в чем не бывало.
Неожиданно Егоров поднялся и протянул мне руку.
– Всего хорошего.
– Большое спасибо.
Когда он вышел, я плюхнулся в кресло и от всей души задрожал. Вот псих! За каким лядом я сказал ему спасибо? Все! Они точно все знают!
