Солнце ненадолго пробило серый полог над головой, и покрытые влагой кольчуги и наконечники копий и стрел мгновенно вспыхнули. Ослепляющее действие миновало почти мгновенно, когда облака стали гуще и дождь зарядил с новой силой. Жаровни вокруг лагеря зашипели, палатки затрещали и захлопали, воины наггароти стояли в унылом молчании, огонь, пылающий в их сердцах, был почти затушен отвратной погодкой.
На юг отправили всадников для слежки за орками и гоблинами. Когда разведчики скрылись с глаз, Малриад подал сигнал к наступлению и трубы проревели приказ строиться в колонну. Хеллеброн и Лириэт заняли свои места, по бокам от штандарта их полка: длинный щит на левой руке, копьё с листовидным наконечником в правой, мечи и кинжалы на бёдрах. Они обменялись согласными взглядами из прорезей своих серебряных шлемов.
— Всё будет, как мы решили? — спросила Лириэт.
— Да, — ответила Хеллеброн.
— О чём вы там шепчетесь? — спросил Нхалек, знаменосец.
— О работе Кхаина, — прошипела Хеллеброн. — Занимайся своими делами.
Их рота перешла на устойчивый походный шаг, они были третьими в колонне. Рыцари сформировали авангард с полком арбалетчиков позади. За ними следовали ещё четыре тысячи наггароти, извилистая змейка с позвонками из штандартов и серебрившихся копейных наконечников. Дорог не было, так что наггароти шли напрямик через высокую траву, и вскоре их сапоги заляпала грязь, а подолы облачений насквозь промокли.
Хеллеброн игнорировала размокшую землю, вцепляющуюся в её сапоги и с влажным чмоканьем отпускающую свою жертву, и крепко обхватила древко своего копья, пытаясь скрыть охватившее её волнение. Если какой-то день и нужно была зажечь кровавым спектаклем, то, определенно, сегодня было как раз таким днём.
Утро уже добралось до середины, всё такое же серое и безжизненное, когда вернулись разведчики, принёсшие известия, что орки снялись с лагеря и отправились на запад к побережью. Отряды гоблинов на волках патрулировали окрестности, но их умения оставляли желать лучшего, так что разведчикам удалось вернуться незамеченными. Зеленокожие не подозревали об армии, что надвигалась на них.
Когда эта новость добралась до солдат, эльфы приободрились. Князь Малриад приказал ускорить темп наступления. Наггароти перешли на быструю трусцу, эльфы покрывали милю за милей лёгкими, размашистыми шагами, без особых усилий преодолевая заросли кустов и неровности почвы, попадавшиеся на их пути. Позвякивала сбруя скакунов рыцарей и длинная, до колен, кольчуга пехотинцев.
Дождь прекратился незадолго до полудня, хотя небо по-прежнему оставалось пасмурным. Ближе к побережью поднялся ветер и, наконец, защёлкали и затрепетали флаги и вымпелы, и взъерошились синие, красные, фиолетовые и чёрные гребни на шлемах воинов.
Воздух был солёный. Хеллеброн облизнула губы, вспомнив вкус крови. Земля под ногами стала твёрже, грязь пустошей уступила место каменистому побережью. Она увидела, как с юго-запада прискакали разведчики, и вскоре звучно взвыли рожки, приказывая разбить колонну и сформировать боевую линию.
Пока армия наггароти вытягивалась с севера на юг, Хеллеброн, наконец, впервые увидела орду зеленокожих. Впереди земля поднималась, образуя холм, и на его склонах колыхалось зелёное море. Они сгрудились под грубыми тотемами из черепов и костей. Самые крупные орки суетливо носились среди орды, вопя и раздавая тычки, чтобы установить своё господство.
Мелкие гоблины, рассевшись на спинах серошкурых волков, ждали по краям орочьей армии, вглядываясь в эльфов из-под опушенных мехом шлемов, их маленькие кулачки нервно стискивали кривые древки копий с каменными наконечниками. Ещё больше мелких зеленокожих глумились в передних рядах орочьей армии — сброд, вооружённый кинжалами, дубинками, короткими мечами и круглыми щитами.
Изменившийся ветер принёс вонь зеленокожих, пронёсшуюся над рядами эльфов. То была влажная смесь из навоза, гниющих потрохов и дёрна, напомнив запах тела животного, сдохшего в лесу и ставшего пищей для червей. Хеллеброн даже не поморщилась: она пила кровь полудюжины орков и гоблинов, и это даровало ей почти полную нечувствительность к их вони. Другим вокруг неё повезло меньше: среди эльфов раздался ропот омерзения, и рычащие оскорбления были выплюнуты в сторону грязных врагов.
