— Кто еще приедет на совет? — спросил Харадрин.
— Приглашены все князья Ултуана; они должны поклясться в верности делу Короля-Феникса. — Каратриль невольно поклонился, будто извиняясь.
— Хотя сейчас ты служишь герольдом Бел Шанаара, родился ты в Лотерне. — Харадрин встал с трона и подошел к капитану. — Скажи честно, что задумал Бел Шанаар?
Письмо короля к Имрику прямо обожгло Каратрилю грудь, но он не опустил глаз перед князем.
— Он хочет избавить свой народ от проклятия культов, — ровным тоном произнес Каратриль. — Грядет война, ваше высочество.
Харадрин молча кивнул и повернулся к стоящим возле трона придворным.
— Эатан выступит вместе с Тираноком, — провозгласил он. — Передайте морской гвардии, что им следует вернуться в Лотерн. Пусть патрулируют залив Шепота и докладывают мне о проходящих по Внутреннему морю кораблях. Пока мы не будет проводить мобилизацию, но подготовьте все для этого. Если нас ждет война, Эатан не окажется в стороне.
Каратриль посвятил следующий день прогулке по городу. Он был спокоен от мысли, что свою часть дела выполнил. Скоро он поплывет с князем Харадрином на остров Пламени, доставит письмо Короля-Феникса Имрику и будет ждать прибытия Малекита и Бел Шанаара. Каратриль уже принял решение, что попросит короля освободить его от обязанностей герольда, чтобы вернуться в родной Лотерн. А если разразится война, Каратриль хотел бы сражаться в рядах армии Эатана.
Каратриль, бродя по городу, попытался навести справки о Аэренисе, но никто не знал, что случилось с его другом. Знакомые называли ему совершенно разные места, где, по их мнению, находится лейтенант. Все сходились в том, что после возвращения из Тор Анрока его мало кто видел. Одни полагали, что он несет службу во дворце, другие считали, что его отправили в один из приграничных городов тренировать юных копейщиков. Некоторые же утверждали, что он оставил военную службу и уплыл за море.
Каратриля встревожило отсутствие известий о друге, но он все равно ничего не мог сделать, потому что пришло время отплывать на остров Пламени. Королевская свита приготовилась к отъезду за три дня до назначенного Бел Шанааром срока. Каратрилю досталось место на орлином корабле Харадрина, хотя официально он еще и не вернулся в гвардию Лотерна.
Корабль поднял паруса; с его борта Каратриль оглядывал Лотерн, будто видя его первый раз в жизни. Он рассматривал гигантские изваяния богов на берегу залива: охотник Курноус, мать Иши, кузнец Ваул и праотец Азуриан. Раньше он не обращал на них внимания, ведь он рос в их тени. Но теперь капитан смотрел на их строгие лица и задумывался, какую роль они сыграют в надвигающихся событиях. Еще он гадал, стоят ли где-то в городе спрятанные ото всех глаз изображения темных богов: Нету, Анат Раемы, Хиркита, Элинила и прочих.
Огромные золотые, отделанные рубинами врата Внутреннего моря стояли открытыми, и в них понеслись юркие ястребиные корабли, чтобы очистить фарватер от рыбачьих лодок и купеческих судов. Когда эскадра вышла из ворот Лотерна, капитаны дали полный ход и орлиный флагман заплясал на волнах. Над головой ярко сверкало солнце, блестели голубые воды, и какое-то время Каратриль просто стоял у борта и наслаждался красотой Ултуана. Он с радостью позволил всем горестям и тревогам раствориться в переливах воды и солнца.
Ночью они убрали часть парусов, и в середине следующего утра на горизонте уже показался остров Пламени. Хотя Каратриль проплывал его много раз на пути в Сафери, Котик и Ивресс, храм Азуриана не переставал поражать его. На мощенном мрамором дворе посреди заросшей травой равнины вздымалась огромная белая пирамида.
Стены храма горели отраженным солнечным светом, заливая траву и воду своим величием. По берегам острова протянулись пляжи с белым песком и длинными пирсами. У них уже стояло четыре судна; кто-то из князей их опередил.
