Битва за Кремль - страница 63

Шрифт
Интервал

стр.

И вот он явился в эту безнадежную минуту, когда ефимовцы дрогли на стылом асфальте, не собираясь уходить, и не знали, что с ними будет.

Память у Горелина была тренированная — столько различных новых людей каждый год. Поэтому он поздоровался не только с земляками вообще, но и нашел в толпе с полсотни знакомых.

— Ну, рассказывайте, что у вас стряслось? — по совету Столбова спросил он. Хотя и знал.

Сперва начался хоровой рассказ, потом инициативная группа шикнула на толпу, тем самым, показав, кто способен успокаивать и дальше.

— И что же нам делать теперь? — закончила рассказ пожилая учительница, потерявшая сына из-за Колонты три года назад.

Толпа притихла, с тоской ожидая банальных слов. «Расходиться, все ваши требования власть услышала и не оставит без внимания». И что тогда им делать. На Горелина кричать — в памятник камнями швыряться.

Но живая легенда района сказал другие слова.

— Послушайте моего друга и представителя Президента — Михаила Столбова. Он знает.

Столбов, стоявший в некотором отдалении, вышел вперед. Подождал несколько секунд, пока люди обменяются репликами вроде: «Да, тот самый хозяин из Зимовца». Спросил:

— Кто меня знает?

Судя по репликам, выяснилось: почти треть.

— Отлично. Начну с хорошей новости. Дмитрий Митрошкин доставлен вертолетом в областную больницу. Был консилиум, шансы на выздоровление большие. Врачи осторожничают, но говорят: если без осложнений, то жить будет. Сестра оставлена в районной больнице, в общей палате.

— Его же зарезали! Труп лечить будут? — крикнули в толпе.

Столбов показал на мобильный телефон.

— Я двадцать минут назад звонил заведующему хирургическим отделением областной больницы. У кого более свежая информация, пусть скажет. Только не кричит, а выйдет сюда, на три шага.

Толпа заворчала. Мелькнула разборчивая реплика: «Врет, как все».

— Кто сказал, что я вру? — Столбов повысил голос. — Пусть выйдет и повторит. И расскажет, когда и кому я врал. Вася, скажи, я врал тебе или при тебе кому-нибудь?

Горелин подтвердил — такого не помнит.

— Вот. Если есть, кто помнит мое вранье, — не стесняйтесь. Никто не выйдет? Тогда продолжаю. Следующая моя новость по преступлению. Бандит, порезавший Митрошкина, сейчас едет в областной Центр сдаваться милиции. Почему не сюда, надеюсь всем понятно — здесь его бы разорвали, а парень жить хочет. Да, мужики, да — повысил голос Столбов, перекрыв начавшийся ропот, — ни повесить его, ни порвать вам никто не даст. И я не дал бы. Он не убил. Отсидит лет пять, зато в Ефимовский не вернется. И семья его не вернется…

Минуты две длился ропот вроде: «Так и надо, не, пусть пожизненно посадят… где гарантия?»

— А гарантия, — опять громко сказал Столбов только мои слова. — Переговоры вел я, я и отвечаю. Чем? Своим именем. Сказал, что эта семейка к вам не вернется, — так и будет. Можно дальше говорить?

Толпа разрешила.

— И насчет вас. Генпрокурор сказал Президенту, что уголовные дела заводить не будут. За этим, в Москве, проследит Горелин. Завтра даст поручение комитету по законности в Госдуме.

Горелин подтвердил: так и будет. В толпе опять началась дискуссия — недоверчивая, но без прежней злобы.

— А пусть власть всех этих прогонит из района, кто наркотой торгует, — закричали в толпе.

Толпа подхватила, и минуты две перечисляла национальные и географические параметры всех, подлежащих изгнанию.

— Мужики, — тихо сказал Столбов, — можно сказать? Спасибо. Так вот, мужики, будет повод, будем и это требовать. Только вот что я вам скажу. — И заговорил громко, раскатисто, так что ропот затих совсем: — Скажу, что вы тоже хороши! Сколько лет в этой Колонте дурью торговали, а? Девчонка пришла туда брата спасать. А сколько лет мужики на это смотрели? Ведь все же знают, кто торгует и где торгует. Малолетка купил дозу — узнали у него, у кого. Продавца выкинули из города, малолетке — ремнем по жопе. Дважды так сделать — и никакой торговли.

— Откуда ты взялся, учитель? — визгливо крик нули в толпе.

Столбов присмотрелся:

— Парнишка, ты, ты, в белом адидасе, выйди-ка сюда. Ну, не бойся.

Парнишка забоялся, но окружающие слегка расступились от малого в белой китайско-адидасовой куртке.


стр.

Похожие книги