— Ты, наверное, забываешь, что мы джедаи, — сказала Сири, — Если мы скажем, кто мы, они нас отпустят. Тогда они признают, что мы не кеганийцы.
— Но мы не можем с уверенностью сказать, что они нас отпустят. — возразил Оби-Ван.
— Это возможность, но я все-таки считаю, что мы должны подождать. Куай-Гон не хотел, чтобы мы афишировали свою принадлежность к Ордену. К тому же, Йода предостерег нас избегать вмешательства любой ценой. Пока есть иная возможность, считаю, нас следует оставаться не узнанными. Что, если нас задержать, именно потому что мы джедаи? Или если мы доставим Куай-Гону и Ади неприятности, показывая, что мы джедаи? Мы не знаем, чем заняты наши учителя сейчас. — Оби-Ван покачал головой. — Слишком много неяностей. Пока мы не нашли способ уйти незаметно, лучше подождать. Подумай об этом так — здесь мы можем кое-что узнать о кеганском обществе. Это как познавательный лагерь.
— Ты всегда был таким осмотрительным? — спросила его Сири.
— Нет, я не всегда был таким, — ответил Оби-Ван. — Но теперь я такой.
Он спокойно выдержал ее взгляд. Она знала, что он имел ввиду. Однажды он поступил импульсивно, и почти сбился с пути. Теперь он понимал: для каждого шага есть свое время. Часто разумнее повременить.
Разочарованно, Сири швырнула щетку в мойку. Она упала в воду, выплеснув очередную порцию мыльной жижи на пол. Оби-Ван вздохнул. После мытья посуды, им придется еще вытереть весь пол на кухни.
— Так нам придется остаться и слушать вранье, пока мы будем убираться за всей школой? — недовольно спросила Сири.
— Нас бы не заставили мыть посуду, если бы ты перестала поправлять О-Бин, — мягко поправил Оби-Ван.
— И позволять учительнице заполнять умы учеников этой чушью? — пораженно спросила Сири, — Как мы можем такое допустить, Оби-Ван? Ты же знаешь, что все, что они преподают, не правда.
— Твои слова ничего не меняют, — заметил Оби-Ван. — Никто нам не верит. Нас просто заняли грязной посудой.
— Так все моя вина, — негодовала Сири.
— Не мое право кого-либо судить, — осторожно сказал Оби-Ван, — Но если ты настаиваешь — да!
— Ты тот, кто не хотел бежать, когда мы могли! — взорвалась Сири, — Мы должны были бежать тогда.
Оби-Ван открыл рот, чтобы возразить ей, но его опередил беспокойный голос за его спиной.
— Это было бы не слишком хорошей идеей.
Падаваны обернулись. В-Дэйви, тот худощавый мальчик из класса, стоял в дверном проходе. Его руки были засунуты в карманы туники.
— Проводники Безопасности обладают большой властью здесь, — сказал он, — Им противостоять не умно. И к тому же, это противоречит Всеобщему Благу.
— Спасибо за совет, — отозвался Оби-Ван.
Сири взяла швабру и начала убирать пролитую ею же воду. — Почему ты здесь, В-Дэйви?
— спросила она доброжелательным голосом. — У тебя ведь нет замечаний, не так ли?
— Нет. Но завтра моя смена готовить завтрак. Я думал, будет лучше, если я начну уже сегодня вечером, — В-Дэйви направился к корзине с овощами. Он включил миксер и начал загружать в него овощи.
— Ты хочешь сказать, здесь действительно готовят то, чем кормят? — удивилась Сири, — Я-то думала, они просто вытряхивают на тарелки мусорное ведро.
Оби-Ван усмехнулся. Это верно: еда в Учебном Округе была ужасна. Все овощи и другие блюда были раздавлены в пюре, которое наполняло тарелки некой жижей, безвкусной и годной разве что для кормления скота, очень непривередливого скота.
Он посмотрел на В-Дэйви, гадая как он отреагирует на это замечание.
Лицо мальчика застыла от изумления, будто ему никогда раньше не довелось слышать шуток. Потом он рассмеялся. — Еда плохая, да. Но это не моя вина. Они говорят мне, как ее готовить.
— Я не обвиняла тебя, В-Дэйви, — уверила его Сири, — Нужно быть гением, чтобы справиться с такой ужасной пищей.
— По крайней мере, я могу помочь вам с посудой, — предложил В-Дэйви, — Мне не сложно.
— Не беспокойся об этом, — сказала Сири, продолжая вытирать пол, — Я впутала нас в это. Но ты можешь рассказать нам по больше о себе, пока мы работаем.
— Сколько тебе было, когда ты попал в Учебный Округ? — спросил Оби-Ван.
— Это было семь лет назад. Мне было два. — ответил В-Дэйви, прогоняя очередную порцию овощей через миксер. — Мои родители умерли во время большой эпидемии Толи-Икса.
