8.
Как мы видим, все «общечеловеческие концепции» даже с технической точки зрения элементарно обесцениваются в ноль. Можете теперь поразмышлять о типовом морально-нравственно-интеллектуальном облике общечеловека, пусть он и окончил престижный университет и пытается казаться умным. Те категории населения что он защищает, при первой возможности покажут ему что он — дурак, причем с большой буквы. Параллельно будем иметь ввиду, что к своим предателям относятся хуже, чем к чужим врагам. Теперь переведем все это на общенаучный язык. В апреле 1945 года, когда на Эльбе обнимались желтые и черные солдаты, разорвавшие арийскую Европу, русский ученый Илья Пригожин сформулировал важнейшую теорему показывающему по какому принципу в открытой системе производится энтропия. Он доказал, что линейная диссипативная (т. е. открытая) система находящаяся в стационарном и устойчивом состоянии будет стремиться к минимально возможному (при заданных начальных условиях) производству энтропии. Теорему Пригожина еще называют теоремой о минимуме производства энтропии. За исследования в этой области он в 1978 году был удостоен Нобелевской премии, нас же его выводы интересуют в плане оценки будущего Европы как центра белой расы.[100]
В том же апреле 1945-го, Адольф Гитлер писал свое политическое завещание, в котором однозначно прогнозировал триумф цветных рас в случае ослабления белых, причем особенно подчеркивал, что «цветные будут действовать используя те же аргументы, что и белые приходившие завоевывать их земли». Улавливаете, куда мы клоним? Конечно, войну проиграла не Германия, войну проиграла Европа. И Англия, и Франция, и нейтральная Испания. Гитлер предчувствовал такой исход, потому еще в 1943 году заявил: «Как некогда греки защищали от Карфагена не Рим, римляне и германцы от гуннов — не Запад, германские императоры от монголов — не Германию, испанские герои от африканцев — не Испанию, а всю Европу, так и Германия сражается сегодня не за себя, а за весь наш континент».
Германцы не защитили. Европейские страны потеряли колонии, но остались открытыми системами, посему массовое нашествие цветных было вопросом времени и оно состоялось, но в отличие от древних времен и средневековья шло постепенно, но всегда по нарастающей. Как обычно поначалу на них не обращали внимания, но несколько позже они стали фактором, который игнорировать было нельзя. И теперь буржуазная система, пытаясь сохранить максимальную стабильность, как раз и вынуждена была стремиться к «минимуму производства энтропии», проще говоря — компенсировать амбиции цветных, в то время, как сами белые слабели, а черные непрерывно усиливались.
9.
Люди слабо интересуются настоящим, ведь там они видят только проблемы и долги. Куда интереснее заглядывать в отдаленное будущее, поэтому так популярна не только фантастическая литература, но и разного рода футуристические прогнозы и предсказания вроде «куплетов Нострадамуса». Отдаленное прошлое тоже не обойдено вниманием, но его описание строится по тем же схемам, по которым фантасты описывают будущее. И вот уже мы узнаем, что в Древней Греции производились микропроцессоры, что в индийских ведах описаны схемы построения летающих тарелок и сверхсветовых двигателей, что египетские пирамиды построили инопланетяне, дабы не перепутать место посадки, что древние китайцы спокойно читали мысли людей и умели наносить энергетические удары. Ничего плохого в этом нет. Люди хотят верить, что когда-то было (или будет) лучше чем сейчас, а должны же люди хоть во что-то верить. Почему же арийцы так невысоко оценивают статус своего настоящего, ведь по большому счету они никогда так хорошо не жили? Да потому что раса в целом, и на бессознательном, и на интеллектуальном уровне, ощущает, что такой статус — временный и закончится он нехорошо. Вспоминается сталинский СССР, где в самые страшные годы террора людей кормили веселыми фильмами, причем фильмы отнюдь не производили впечатление фальшивок. Когда-то мы от чего-то ушли, но вот к чему идем — неясно, на этот счет даже эволюционисты не давали никаких прогнозов, кроме обобщающего, что жизнь — это способность противостоять энтропии, а разум — способность ее регулировать. Но нашелся философ, который в отличие от самых передовых биологов и естествоиспытателей заметил, что арийский человек — временное звено между недочеловеком (или просто животным) и сверхчеловеком. Т. е. у человека в современном понимании вообще нет будущего, он должен или исчезнуть или стать сверхчеловеком. Звали его Фридрих Ницше. Он сошел с ума. По сути это был последний успех философии, ее последняя гениальная догадка. Больше философия ничего не дала. Чтобы понять что такое сверхчеловек, нужно прежде всего четко представлять эволюционный процесс, а в нем было несколько скачков о природе которых мы еще поговорим. Итак, из неживой материи возникла жизнь. Возникновение жизни — это беспрецедентный скачок организации. Затем миллиарды лет шла эволюция, пусть по пути усложнения биологических организмов, но все же без скачков. Появлялись новые виды флоры и фауны, при этом какие-то исчезали. Иногда, во время природных катаклизмов видовой состав менялся кардинально,
