Получается, один я способен дать отпор грабительской силе, прущей к Новой Арктиде. Выходит, никто кроме меня.
Сзади послышался голос капитана, проницательным был этот архангелородский мужик, Иван Викентьевич.
– Я знал, что ты решишь уйти. Из-за этих плавающих гор, правда? А мне надо в Анадырь столько-то тонн рыбы доставить, иначе уволят. Таков мой расклад.
Пожалуй, раздумиям конец. Труба зовёт, Викентьич торопит на подвиг.
– Если возьму пару ножей, не будете считать это кражей?
– Кради, напишу в акте, что повариха уронила их за борт. У меня много тресковой печени в заначке, её жевать легко – тоже прихвати; Васильевна упаковку для неё сообразит. Ещё ружье для подводной охоты, которое по случаю отдыха на Красном море приобрел, недурственное, с магнитной направляющей; дарю вместе с тремя гарпунчиками и линем, – капитан был щедр, как и положено морскому волку.
Перед тем, как подошла пора уходить в воду, на шканцах появилась Васильевна и робко, чтобы никто не заметил, послала мне воздушный поцелуй. Поцелуй, даже воздушный, для такого чуда-юда как я – лучший дар. Бережно сохраню его в памяти, чтобы согревал он меня в ледяном аду и плодил фантазии на тему, как мы с Васильевной вместе, на бережке под яблонькой. Да, зоопсихолог на вражеском судне меня целовала вполне прилежно, но то была порция эротики в карьерных целях; с таким же усердием она б облобызала морской огурец.
Вода кажется молчаливой. А на самом деле заполнена разговорами морских существ. Кто-то кого-то ищет, чтобы, по правде, слопать. Но кто-то, чтобы поиграть. Или познакомиться в матримониальных целях, найти свою половинку. Или наставить потомков на путь истинный. Или собрать команду единомышленников, чтобы вместе бродяжить по морям. Некоторые особо крупные господа и дамы обожают общаться друг с другом на расстоянии тысяч километров – звук в воде, если умеючи издать, в нужном слое, в состоянии пробежаться по всему океану. И тему общую всегда находят – насчет питания, воспитания молоди или просто посплетничать.
Плыву на глубине двадцать, параллельным курсом с группировкой Западного Альянса, которая издает скрипучую какофонию; в сравнении с этим джазом грозное гудение пучины кажется дивной мелодией для флейты. Рядом Шарлин, Сеня, Варя, Люба – белухи, брат тюленя Роберта, которого я зову Роберт II. Самого ластоногого друга нет с нами уже несколько дней. Роберт ходил на разведку к эсминцу Альянса – гидроакустики его не заметили, но какая-то гнида с того корабля дала по нему очередь из крупнокалиберного пулемета. Зато герой-тюлень успел обнаружить и сообщить, что потенциальный противник десантирует с подводных и надводных носителей диверсионную группу.
В ней старые, но недобрые знакомые: люди-кальмары, которых, в отличие от меня, создавали внедрением рекомбинантных генов в хромосомы. У них, помимо загребущих щупальцев и встроенной тёрки для измельчения оппонентов, имеется подводный огнестрел. И дышащий ненавистью ум, радующийся, когда кому-то больно. Понятно, что ненавидят они Новую Арктиду и Русскую Арктику, а вовсе не тех, кто их превратил в монстров; это типично для персонажей из бандеровских батальонов. C ними действует группа дронов прикрытия.
Роберт пронаблюдал, как они уходили на разведку в сторону Новой Арктиды и добивали до глубины 600 метров. Когда возвращались назад, не выглядели особо усталыми. Остальное уже домыслил я. Бойцы-кальмаролюди могут добраться до глубины километр и атаковать сердце Новой Арктиды – атомную электростанцию, установленную на хребте Ломоносова, пике Рихмана. Пик венчается не очень большой площадкой, на которой, собственно, стоит станция, все три блока на одной платформе. Теплоноситель у реакторов – расплавленный натрий; что получится, если контур будет разомкнут и этот металл попадет в воду? Очень много тепла – взрыв сковырнет платформу и обрушит её в четырехкилометровую бездну. Вслед за тем перестанет биться сердце Новой Арктиды, остановятся подводные заводы, погаснет плавучий город, возрожденная Гиперборея начнёт уходить во мрак.
На нашей стороне всего негусто. Пара ножей, подводное ружье арбалетного типа от Ивана Викентьевича, граната GAB – снял её с того боевого пловца, который вышел проверить, кто это так нагло стучит по борту их фрегата с гордым именем «Тэйлор». Точнее, за мной явилась парочка в ластах; одному я сорвал дыхательный автомат вместе с маской и, чиркнув ножом по горлу, отправил к русалкам, но второй успел удрать. В качестве трофея тогда появился у меня, помимо ласт, подводный пистолет HK P21, но весь его боезапас израсходовал, чтобы оторваться от группы боевых пловцов, которых привел тот удравший перец.
