– Мы в пределах защитного пояса, – визгливо выкрикнула Нерена и кинулась на шею Леона, – Ты не можешь отличить ее наваждение.
– Так испытайте меня, – посоветовала я, задыхаясь, – Только торопитесь: я почти мертва.
– Что ее испытывать, – Нерена бесилась, отстраненная Леоном и взятая в кольцо сверкающих мечей, – Видите, – и она указала на перекидыша, низко припавшего к полу и хлещущего себя хвостом, со злобным рычанием не подпуская никого ко мне, – Ее защищает нечисть.
– Это перекидыш, – поправил ее Эйрид, заглянув в жемчужины глазниц зверя, – Удивительное дело. Я думал, они вымерли. А оборотни часто сражались за благородное дело. По крайней мере, они не приемлют ложь в любом виде.
– Постойте, – выкрикнул Леон с насмешливым огоньком посмотрев на колдунью, – Я знаю, как отличить настоящую Дриану от поддельной. Пусть она скажет мне, как часто мы были больше, чем просто друзья.
Зал отозвался гулом смешков, а я ощутила, как горячая краска стыда заливает мои щеки.
– Мой милый, – с готовностью отозвалась ведьма, – Ты же знаешь, это не поддается счету.
– Вот как, – вежливо откликнулся он, – А по твоему мнению?
– Леон, – устало произнесла я, – Я убью тебя, если не умру сама. Ты же знаешь, что этого не было НИКОГДА!
– К моему огромнейшему сожалению, – поддержал он меня и взмахом меча заставил отшатнуться Нерену, – Неплохая попытка, ведьма.
– Как! – задохнулась она от возмущения, – Но…
Ее речь заглушил жалобный визг перекидыша. Воспользовавшись тем, что все отвлеклись на колдунью, Ажей выскочил из-за портьеры и устремился на меня, стремясь добить. На его пути горой встал оборотень. Мерзавец попытался прикончить его с одного удара, но только поранил его.
– Негодяй, – закричала я, увидев, как мой друг истекает кровью, – Получай.
Я с силой ненависти метнула в него дротик, каким-то чудом оказавшийся в пределах досягаемости моей руки. Злоумышленник покачнулся и начал медленно заваливаться на бок, рухнув на оборотня.
– Мы еще встретимся, Дриана, – Нерена щелчком создала вокруг себя телепорт, – И тогда я наверняка уничтожу тебя! До встречи.
Ее пытались было задержать, но не успели. А в следующий миг ко мне подбежал Леон, пытаясь не смотреть на лужу крови подо мной.
– Ты не должна умереть, – шептал он мне, покрывая поцелуями мои леденеющие пальцы, – Я так много должен рассказать тебе.
– Обещай мне, – потребовала я, решительно прервав его душевные возлияния, чудом оставаясь в сознании, – Обещай мне две вещи. Первое, вы позаботитесь о перекидыше так, как заботились бы обо мне.
Леон забормотал что-то невразумительное, но поймав мой отчаянный взгляд, покорно кивнул головой.
– Второе, – продолжала я, все глубже уходя в темноту, – Переговорите с Орландом. Он хороший человек.
– Клянусь тебе в этом, – раздался голос Эйрида… или Эрика? Я уже ничего не различала перед собой, – Только не умирай.
– Постараюсь, – улыбнулась я и с облегчением окунулась в безмолвие немого мира. Я постараюсь, обязательно попытаюсь!… Ведь моя жизнь больше не принадлежит мне.
Эпилог
Девушка спала. Положив голову на руки, с детской наивной улыбкой на устах. Она просто спала и не знала, что за ее жизнь сражались лучшие доктора и знахари королевства, что смерть лишь недавно со злобным оскалом сожаления была вынуждена покинуть эту комнату ни с чем. Она спала, а сколько раз за время ее сна добрые сочувствующие лица склонялись над нею.
Солнечный лучик скользнул по ее лицу, запутавшись в густых ресницах, пробежался по безмятежной маске покоя и вдруг встретил двух друзей, брызнувших из зеленых глаз девушки. Та сладко потянулась и, сонно прищурившись, огляделась. Все вокруг утопало в свете. Сквозь широко распахнутые створки окна лились волны весеннего теплого ветра, насыщенного дурманящим ароматом распустившейся черемухи, приправленный легчайшим запахом зацветающей сирени. Атлантка скосила взгляд и увидела Леона, дремавшего возле ее постели, склонив усталую голову на белоснежные простыни кровати. Она долго всматривалась в знакомые черты, ловя изменения и радуясь памяти, легко и ненавязчиво предлагающей прежний портрет. Вот две новых резких морщины, перечеркнувшие уголки рта, а над бровью добавился шрамик, белесой ниточкой протянувшийся через весь лоб. И вовсе неправда, что он похож на отца. У императора и волосы были светлее, и внешность омерзительней. Может быть, некоторое сходство и проявляется, когда он злится, но это бывает так редко.
