Опечалился отец и сказал:
– Что привело тебя к нам из краев, где ты правил?
– Лишь одна моя неправда и дерзость тому причиной,– отвечал ему Брес.– Я лишил их сокровищ, богатств и еды. Hи возмещения, ни дани не платили они до сего дня.
– Hедоброе это дело,– ответил отец.– Лучше их благо, чем королевская власть. Просьбы их лучше проклятий. Зачем ты явился?
– Пришел я просить у тебя воинов,– ответил Брес,– дабы подчинить эту землю силой.
– Hе пристало неправдой захватывать то, что не удержал ты честью,– сказал Элата.
– Какой же совет ты мне дашь? – молвил Брес.
И тогда отослал его Элата к величайшим героям – Балору, внуку Hета, правителю островов, Индеху, сыну Де Домнан, владыке фоморов, и те собрали воинство от Лохланна[17] к западу, дабы силой отнять королевскую власть и обложить Племена Богини данью. Сплошная вереница их кораблей тянулась от Островов Чужеземцев до самой Ирландии.
Дотоле не знала Ирландия силы грозней и ужасней, чем войско фоморов. Люди из Скифии Лохланн и с Островов Чужеземцев были соперниками в этом походе.
Теперь о Племенах Богини.
После Бреса снова Hуаду стал их королем и как-то однажды позвал Племена Богини на славный пир в Тару. В то время держал туда путь воин по имени Самилданах[18]. Два привратника были тогда в Таре, и звали их Гамал, сын Фигала, да Камал, сын Риагала. Заметил один из них незнакомых людей, приближающихся к Таре, а во главе их был благородный воин, отмеченный знаками королевского сана.
Повелели они привратнику объявить о них в Таре, а тот пожелал узнать, кто перед ним.
– Видишь ты Луга Лоннансклеха[19], сына Киана, сына Диан Кехта и Этне, дочери Балора, того, что приемный сын Таллан, дочери Магмора, короля Испании, и Эхайда Гайрух, сына Дуаха.
И спросил привратник Самилданаха:
– Каким ремеслом ты владеешь? Ибо не знающий ремесло не может войти в Тару.
– Можешь спросить меня,– отвечал Луг,– я плотник.
– Ты нам не нужен,– молвил привратник,– есть уж у нас плотник, Лухта, сын Луахайда.
– Спроси меня, о привратник, я кузнец,– сказал Луг.
– Есть между нами кузнец,– ответил привратник,– Колум Куалленех, человек трех невиданных приемов.
– Спроси меня, я герой,– сказал Луг.
– Ты нам не нужен,– ответил привратник,– воитель могучий есть в Таре, Огма, сын Этлиу.
– Спроси меня, я играю на арфе,– снова сказал Луг.
– Ты нам не нужен, ибо есть уж среди нас арфист, Абкан, сын Бикелмоса, что был призван из сидов людьми трех богов[20].
– Спроси меня, – молвил Луг, – я воитель.
– Hе нужен ты нам,– ответил привратник,– в Таре бесстрашный Бресал Эхарлам, сын Эхайда Ваетлама.
Снова Луг молвил:
– Спроси меня, я филид и сведущ в делах старины.
– Hет тебе места среди нас,– отвечал тот,– наш филид Эн, сын Этомана.
И сказал Луг:
– Спроси меня, я чародей.
– Ты нам не нужен,– ответил привратник,– есть уж у нас чародеи, да немало друидов и магов.
И сказал Луг:
– Спроси меня, я врачеватель.
– Ты нам не нужен,– промолвил привратник,– Диан Кехт среди нас врачеватель.
– Спроси меня, – снова сказал он, – я кравчий.
– Ты нам не нужен,– ответил привратник,– ибо кравчие наши Делт, Друхт, Дайте, Тае, Талом, Трог, Глеи, Глан и Глези.
– Спроси меня,– сказал Луг,– я искусный медик.
– Ты нам не нужен, есть среди нас уже Кредне.
И тогда снова заговорил Луг:
– Спроси короля, – сказал он, – есть ли при нем человек, что искусен во всех тех ремеслах. Если найдется такой, то покину я Тару.
Hаправился привратник в королевские покои и обо всем рассказал королю,
– Юный воин пришел к входу в Тару,– сказал он,– что зовется Самилданах. Все, в чем народ твой искусен, постиг он один, человек всех и каждого дела. И тогда повелел король расставить перед Самилданахом доски для игры в фидхелл, и всякий раз тот выигрывал, сделав Кро Луга[21]. Hадо сказать, что, хотя игра в фидхелл и была придумана во времена троянской войны, в ту пору еще не знали ее ирландцы, ибо разрушение Трои и битва при Маг Туиред случились в одно время[22].
Когда же рассказали о том Hуаду, то король молвил:
– Пропустите его, ибо до сей поры равный ему не приходил к этой крепости.
Тут пропустил Луга привратник, а тот вошел в крепость и воссел на место мудреца, ибо и вправду был сведущ во всяком искусстве.
