“» (с. 609–610).
На мой взгляд, здесь все свалено в кучу. И борьба Руси в середине XIII в. с западной агрессией, и посольство Ватикана к Александру Невскому, и переговоры Даниила Галицкого с римским папой Иннокентием IV. Во время княжения Романа противоречия между Русью и Западом еще не настолько обострились, чтобы данная сцена имела место. Скорее всего, данное свидетельство Василий Никитич сочинил задним числом, так же как и поход Романа на поляков в 1204 году.
В жизни Романа Мстиславича было много загадок, и одна из них связана с тем, кем была его вторая жена и откуда она родом. В Галицко-Волынской летописи об этом не упоминается, там она названа просто «Романовой княгиней». В. Н. Татищев в «Примечаниях» осторожно намекает, что она могла быть сестрой венгерского короля Андраша: «О браке Романа с королевною венгерскою, родною сестрою Коломана или Андрея, нигде не находится. И хотя сие в одном Голицынском, где дела Червонной Руси обстоятельно писаны, но довольно после во всех показывается помощь детям Романовым от венгерского. Но чтоб он на сестре Андрея, короля венгерского, женат был, в венгерской истории не написано, однако потому, что король венгерский Андрей сильно Данилу, сыну Романову, помогал, довольно есть причины верить, что ближнее свойство между ними было» (с. 626). Н. Ф. Котляр полагал, что она вышла из среды волынского боярства и была сестрой знаменитого воеводы Даниила Галицкого Мирослава. Так же существует версия византийского происхождения княгини. Но все это не более чем гипотезы, поскольку какого-либо документального подтверждения хотя бы одной из них в природе не существует. С уверенностью можно говорить лишь о том, что вторую жену Романа звали Анна. Примечательно, что летописец ее по имени ни разу не называет, а именует «Романовой княгиней». И лишь рассказывая о деятельности внука Романа, волынского князя Мстислава, ученый книжник сделает следующую запись: «Вложил Бог в сердце князя Мстислава благую мысль, и создал он каменную часовню над могилой своей бабушки княгини Романовой в монастыре святого. Освятил он ее в честь праведных Иоакима и Анны и отслужил в ней службу». Возведена часовня была 1291 году.
* * *
Избавившись от Рюрика и установив неплохие отношения с Всеволодом Большое Гнездо, Роман развязал себе руки во внешней политике. Взор князя обратился на Польшу. Причем развязал Роман войну не против польского князя Владислава Ласконого, сына и наследника Мешко III, а против своего давнего союзника и родственника Лешка Белого. В чем причина такого, странного на первый взгляд, поведения Романа? Говорить об этом можно только предположительно. Обратимся к письменным источникам. Прежде всего обратим внимание на документ, известный как «Хроника» монаха Альберика из аббатства Труа-Фонтен. Под 1205 годом цистерцианец сообщает следующую информацию: «Король Руси, по имени Роман, оставивший пределы свои и желавший пройти через Польшу в Саксонию, и желавший как мнимый христианин разрушить церкви, был за рекой Вислой по промыслу Божию ранен и убит двумя братьями, князьями Польши Лешко и Конрадом, и все, кто присоединился к нему, были или рассеяны, или убиты»[12].
Я не являюсь сторонникам различных глобальных «теорий» и «открытий» и не собираюсь доказывать, что галицкий князь хотел вмешаться в борьбу между Вельфами и Штауфенами на просторах Священной Римской империи. Эта версия просто не выдерживает даже малейшей критики. Потому что перед тем, как активно нести ее в массы, надо задаться простым вопросом: зачем это было нужно Роману? Вы можете перелопатить горы письменных источников, но ответа на этот вопрос не найдете. Потому что Роману Мстиславичу это было не нужно, и ни в какую Саксонию он идти не собирался. Князь был реалистом и смотрел на все с позиции личной выгоды. Земли в Центральной Европе ему были не нужны, у него и так своих территорий хватало, а воевать за деньги тоже не имело смысла, поскольку князь был не бедным человеком. Да и личность автора, сообщившего сведения о походе в Саксонию, вызывает определенные сомнения. Кому, как не французскому монаху, знать планы русского князя! Скорее всего, достопочтенный Альберик либо воспользовался непроверенной информацией, либо сам не разобрался, что к чему. И в результате пошла гулять по свету байка о том, как Роман Галицкий вмешивался во внутренние дела Священной Римской империи.
