Драго обхватил ее лицо руками, но нахмурился, заметив тени под ее глазами. Джесс выглядела абсолютно беззащитной. Он нахмурился еще больше. Как может он думать о своих эгоистичных сексуальных потребностях и забывать о ее здоровье? И не только о ее здоровье, но и о ребенке внутри ее. Драго сердито спрашивал себя, как вообще можно думать о сексе в эти первые, самые опасные, дни беременности?
Теперь он знал намного лучше, насколько уязвима крошечная жизнь внутри ее.
Не обращая внимания на внутренний протест, он убрал руки с ее плеч.
— Тебе лучше лечь в постель, — пробормотал он. — Ты выглядишь нездоровой. — Он достал из шкафа одну из своих рубашек: — Вот.
Мгновение он сомневался, увидев разочарование в ее глазах, но Драго знал, что вряд ли ему удастся быть таким стойким, проведя ночь рядом с ее нежным телом.
— Мне нужно прочесть отчет, который не может ждать. Я не хочу беспокоить тебя, поэтому сегодня лягу в гардеробной.
— Тебе не обязательно это делать, — сказала Джесс, захваченная врасплох тем, как неожиданно Драго превратился из чувственного любовника в загадочного незнакомца. Она холодно отметила про себя, что рассчитывала, по крайней мере, на страсть в их браке, если не на любовь. Драго так спешил уйти от нее, что сразу же направился в гардеробную.
Он повернулся и серьезно посмотрел на нее.
— Для ребенка важно, чтобы ты хорошо спала. Но каждую ночь тебе снятся кошмары, и ты зовешь какую-то Кэти.
Он ждал ответа, но Джесс молчала, и тревога охватила его. Он догадывался, что в прошлом произошло нечто такое, что она хранит в секрете, но понимал, что не может силой заставить ее рассказать обо всем.
— Я спрошу у доктора Мареллиса, не вредны ли кошмары для ребенка, — произнес он угрюмо. — Спокойной ночи, Джесс.
«Я спрошу у доктора Мареллиса». Эту фразу Драго повторял очень часто за последние несколько дней, и его одержимость здоровьем Джесс сводила ее с ума. Он штудировал медицинские книги и контролировал каждый аспект ее беременности, волновался по поводу утренних приступов тошноты, делающих ее слабой и истощенной.
— Откуда ты знаешь, что тошнота — это нормально? — спрашивал он, когда она пыталась успокоить его.
Она чуть было не проболталась, что с ней это не в первый раз. Но ей не хотелось говорить о ее первой беременности, потому что рана была еще слишком глубокой и свежей.
За три дня до свадьбы Джесс думала, что, даже когда Драго за границей, он все равно опекает ее. Он сказал, что поездку в Германию нельзя отменить. Она радовалась, что сможет немного побыть одна. Но ее надежды на свободное время, которое она собиралась посвятить обдумыванию резких перемен в ее жизни и особенно беременности, были разрушены постоянными звонками Драго.
— Да, я ела завтрак, — спокойно говорила она. — Нет, меня не тошнило утром.
— Почему? — Его голос резко зазвучал по телефону. — Почему тошнота внезапно прошла?
— Я не знаю. Я рада, что могу теперь нормально есть, — пробормотала Джесс. Она раздраженно думала, что ему невозможно угодить. По его мнению, она была либо слишком больна, либо недостаточно сильно больна.
— Да, конечно, это хорошо. Возможно, ты наконец-то начнешь набирать вес. Но я позвоню Эдуардо Мареллису и попрошу его приехать в замок, чтобы осмотреть тебя.
— В этом нет нужды. Я виделась с ним только четыре дня назад.
— Лучше перестраховаться, — произнес Драго знакомым безапелляционным тоном. — Не хочу, чтобы ты перетруждалась сегодня. Почему ты не провела утро в постели?
Она чуть было не сказала, что одиночество в постели не слишком приятно, но гордость одержала верх. Драго каждую ночь спал в гардеробной с того момента, как объявил о помолвке своей семье, и ей приходилось скрывать свою боль, как и то, что она скучает по нему. Это был не просто секс, а момент близости с ним, когда она могла обманываться, что не безразлична ему.
Закончив разговор, она подошла к окну и посмотрела на Гранд-канал, полный лодок и водных такси, которые были самым популярным видом транспорта в городе. Летом в Венецию приезжало много туристов, но Джесс всю свою жизнь прожила в Лондоне и привыкла к переполненным улицам. Она также привыкла к свободе и независимости, позволяющей ей выходить, когда она хотела, но Драго настоял, чтобы она покидала замок только в сопровождении Фико.
