Драго, вероятно, отправился навестить подружку. Это было бы невероятно, если бы мужчина такой поразительной красоты и сексуальности, как он, не имел любовницы. Джесс мысленно пожелала им удачи, удобнее устраиваясь на подушках. Любой женщине, которая его обольстит, придется столкнуться с его самонадеянной и властной натурой.
Внезапный грохот, за которым последовал крик, нарушил тишину. Звуки были громкими, даже несмотря на стены, отделявшие ее комнату от комнаты Драго, и наступившая мертвая тишина показалась впечатлительной Джесс зловещей. Любопытство взяло верх, и она выскользнула из кровати.
Дверь в комнаты Драго была закрыта. Она постучала, но ответа не последовало, и после минутного колебания она повернула ручку и поняла, что дверь не заперта. Она неслышно прошла босиком через гостиную по ковру. Дверь, ведущая в спальню, была приоткрыта, и она осторожно обошла комнату, наполненную сильным ароматом лосьона после бритья.
Неожиданно он вышел из прилегающей ванной, и, увидев кровь на его груди, она вскрикнула.
— Святая дева! — Он замер, явно не ожидавший увидеть ее. — Что вы тут бродите неслышно, как привидение?
— Я услышала грохот… — Джесс не могла отвести глаз от того, что, как она поняла, было окровавленным полотенцем, которое он прижимал к груди. — Что вы сделали?
Он опустил глаза и сказал иронично:
— Все не так плохо, как кажется. Я порезал руку о стекло, и это буквально вызвало поток крови. Я разбил флакон одеколона о раковину и вдобавок пытался вытащить куски стекла. Чертова кровь все еще идет. Не могли бы вы поискать бинт в ванной? — Он внимательно посмотрел на нее, когда она заколебалась. — Вам неприятен вид крови?
Джесс ни в коем случае не хотела признаться, что ее смутила не кровь, а мускулистая грудь Драго с оливковым отливом, которую он обнажил, сняв испачканную рубашку. Ее взгляд упал на кубики на его животе и проследовал по дорожке вьющихся волос, спускавшейся вниз по его торсу и исчезавшей под ремнем брюк.
Она сглотнула и ответила слегка напряженным голосом:
— Нет. Когда я была ребенком, я часто перебинтовывала отца, если с ним что-то случалось, когда он был пьян. Однажды он пробирался через теплицу соседей и сильно порезался.
Драго нахмурился:
— Сколько вам было, когда это случилось?
Она пожала плечами:
— Восемь или около того. Сядьте, чтобы я могла вас перебинтовать, — велела она, когда прошла за ним в ванную и достала из шкафа аптечку.
Он сел на край ванны и развязал полотенце, показав глубокий порез на ладони.
— Я крепко прижимал полотенце и держал руку поднятой. Кажется, кровь идет меньше.
— Не думаю, что порез надо зашивать, — сказала она, осмотрев рану. — Вам повезло.
— Да. — Он не мог скрыть усталости в голосе. — Я бы не обрадовался еще одной поездке в госпиталь сегодня.
Она быстро взглянула на него:
— Поэтому вы не приехали к ужину?
— О, сага, вы что, скучали по мне? — протянул он.
— Конечно нет. Почему я должна скучать по своему тюремщику? — Почувствовав, что краснеет, она сосредоточилась на ране. — По крайней мере, порез был дезинфицирован одеколоном, — пробормотала она, обматывая бинт вокруг его руки. — Здесь пахнет, как в гареме у султана.
— Вы говорите исходя из собственного опыта?
Драго медленно разглядывал ее, и она почувствовала, что ее одновременно бросило и в жар, и в дрожь.
— Уверен, вы были бы любимицей султана с вашей нежной кожей и огненными волосами, — сказал он мягко.
Захваченная врасплох неожиданным переходом его голоса от дразнящего до сексуального, Джесс перестала дышать. Она перевела на него взгляд и увидела неприкрытый голод в его блестящих глазах.
— Конечно, я никогда не была в гареме, — сказала она глухо. — Я бы никогда не стала игрушкой для мужчины.
Я верю в равенство между мужчиной и женщиной.
Она бы ни за что не призналась в тайных фантазиях, когда оказывалась в объятиях красивого и властного мужчины на шелковых простынях. В фантазиях она сначала сопротивлялась его власти, но потом, поддавшись умелым ласкам рук, возбуждающим и дразнящим, позволяла ему овладеть собой.
У героя ее фантазий никогда не было лица — до этого момента. Она посмотрела на точеные черты лица Драго, и внутри у нее все оборвалось. Джесс горько подумала, что в нем было все, о чем она только мечтала. Легкая щетина делала его мужественную красоту еще более сексуальной. Она посмотрела на его рот, вспомнив, как он целовал ее, и бессознательно облизнула губы кончиком языка, будто пытаясь вспомнить вкус его губ.
