Коварный Ас все-таки пожалел ее, почтившую его такой богатой жертвой. Если бы подрытое бревно рухнуло вместе с конюшней не внутрь двора, а наружу, то Хёрдис оказалась бы погребена в своей норе под пылающими развалинами и, несомненно, погибла бы. Но бревно упало внутрь, и Хёрдис выбралась за пределы усадьбы почти невредимой. Отойдя подальше, она даже смогла полюбоваться восхитительным костром, в который превратился Прибрежный Дом. И Хёрдис Колдунье ни на миг не было жаль дома, где она жила каждое лето. Впрочем, родилась она не здесь, а в Кремнистом Склоне. Как рассказывают, точно в День Свиньи.
Когда совсем рассвело и солнечные лучи согрели ее мокрую голову, Хёрдис поднялась на ноги. Сырые камышовые корни все-таки подкрепили ее, и она была готова к новым подвигам. Хёрдис догадывалась, что ночной пожар не настолько напугал конунга фьяллей, чтобы он решил отступить. На месте Торбранда Хёрдис из одного упрямства пошла бы в Кремнистый Склон, и она была убеждена, что именно так он и поступит. Но и сама она не намерена была отступать. Ночная лихорадка не прошла, а тихо тлела внутри, словно Хёрдис унесла в душе и сохранила несколько угольков от пожара. Вид грандиозного костра, зажженного ворожбой чудесного огнива, укрепил ее веру в свои силы, а спасение из пламени вопреки всему убедило, что удача ее не подведет. Пожар отнял у нее немало сил, однако возбуждение не проходило и толкало идти дальше, вперед и вперед, пока не иссякло кипение таинственной колдовской мощи.
Шагая через ельник к берегу, Хёрдис раздумывала, что теперь можно сделать. Фьялли не знают дороги вглубь полуострова. Можно их поводить кругами – для этого есть разные способы…
Серый первым выскочил из ельника и стрелой кинулся назад, вертясь и припадая к земле, шумно дыша, как всегда, когда хотел предупредить о чем-то. С берега не долетало никаких звуков, и на миг у Хёрдис замерло сердце – а вдруг фьялли все-таки ушли? Мысль эта наполнила ее таким разочарованием, что она ускорила шаг и поспешно высунула голову из-за крайней ели над береговым обрывом.
Слава Коварному Асу! Берег был полон фьяллями, как морскими камнями. Множество кораблей лежало на песке, вся береговая полоса, сколько хватало глаз, была занята растянувшейся стоянкой. Люди лежали, сидели, ходили, кто-то осматривал оружие, кто-то заново при свете дня перевязывал ожоги. Зоркие глаза Хёрдис мигом выхватили из толпы красный плащ конунга. Надо же – вытащил из огня, не дал пропасть хорошей вещи.
Торбранд конунг сидел на бревне спиной к ней, а перед ним на песке расположились, сидя и полулежа, несколько человек. Хёрдис заметила знакомую фигуру Хродмара и со злорадством отметила, что его красивые золотистые волосы стали заметно короче. Ах, если бы прошедшей ночью ей удалось вырвать ему глаза! Тогда, Хродмар Рябой, ты остался бы совсем без украшений. Со странным хищным чувством Хёрдис вспомнила ощущение, когда ее зубы вонзились в его кожу, вкус его крови и судорожно сглотнула, как настоящий тролль. Ах, будь она волчицей, с каким наслаждением она впилась бы ему в горло, растерзала бы когтями грудь, вырвала сердце! У Хёрдис закружилась голова и по телу хлынула странная дрожь, как будто она меняла свой облик в лад образам, возникшим в мыслях… Испугавшись, что станет волчицей или еще чем-нибудь похуже, Хёрдис поспешно тряхнула головой, заморгала, приходя в себя, и опять посмотрела на Торбранда.
К конунгу фьяллей она не питала такой кровожадной смертельной ненависти и при взгляде на него даже повеселела. Как видно, этот пожар сбил с него спесь. Прищурившись, Хёрдис рассматривала его спину и голову с двумя косами, мысленно призывая обернуться. Ей хотелось заглянуть ему в лицо, поискать там следы впечатлений от минувшей ночи. Ну что, храбрый сын Небесных Козлов, понравилось тебе у нас? Ведь тебя предупреждали, а кто предостерег, тот не виноват! Брани теперь свой упрямый нрав!
Серый дернул зубами ее висящий неряшливыми клочьями подол, и Хёрдис обернулась.
С юга из-за выступов берега медленно выплывал большой корабль с красной волчьей головой на штевне. Яркий парус был наполнен ветром и пламенел на утреннем солнце, как крыло летящего дракона. От изумления и восхищения у Хёрдис перехватило дыхание. Словно зачарованная, она рассматривала прекрасный корабль, бесшумно, без плеска и скрипа весел, как видение, выходящий из-за темных скал.
