– Я тоже настоящий воин! – гордо заявил Тормунд, сев на песок. – Меня тоже возьмут в этот поход. А раз я пойду на корабле с дружиной, то тебе придется называть меня Тормунд конунг, ага!
– Конунгом тебя назовут, когда ты сам поведешь дружину, – непреклонно заявил Хродмар. Он понимал желание мальчика поскорее отличиться, но сам привык гордиться только тем, на что действительно имел право. – И кто это тебе сказал, что ты пойдешь в этот поход?
– Это мать сказала.
– Тебе?
– Отцу.
– А он что ей ответил?
– Что подумает.
– Тогда я бы на твоем месте не спешил радоваться, – честно предупредил Хродмар. – Если бы твой отец собирался взять тебя в поход, он додумался бы и сам, без подсказок матери. И тебе ведь еще не вручили меч? А без меча какой же ты конунг?
Тормунд надулся. До получения меча ему оставалось не меньше года. И он понимал, что независимо от желания матери, которая хотела, чтобы ее старший сын участвовал в завоевании новой державы, решение остается за отцом.
– А говорят, что этот корабль теперь будет называться «Рябой Дракон»! – сказал он чуть погодя, надеясь отчасти отомстить Хродмару.
Хродмар промолчал.
– А почему ты не хочешь узнать, кто так говорит? – спросил Тормунд, обиженный невниманием к своей новости.
По его мнению, любой достойный мужчина должен был взвиться над берегом, хватаясь за меч и изрыгая проклятия.
– А я и сам знаю, – равнодушно ответил Хродмар.
Взрослый человек увидел бы, чего ему стоит это равнодушие, но Тормунд еще не дорос до такой проницательности.
– Кто? – тут же спросил мальчик.
– А хотя бы Асвальд Сутулый. Что, угадал?
Тормунд угрюмо кивнул, раздосадованный, что его загадка оказалась так проста, а потом потребовал:
– Расскажи мне про ведьму!
– Про какую ведьму?
– Про квиттингскую. Которая наслала на вас мор. Ее утопили, да?
– Надо полагать, да. Фрейвид Огниво обещал утопить ее, чтобы она больше никому не вредила. Если тебе, Тормунд конунг, что-нибудь подобное встретится в походах, то имей в виду: перед тем как убить ведьму или колдуна, нужно надеть им на голову кожаный мешок. А иначе они смогут своими мертвыми глазами вредить и после смерти.
– Вот попадись мне ведьма… – мечтательно начал Тормунд. – Ну расскажи!
– Да ведь ты уже слышал. Не меньше восьми раз, кажется.
– Ну, я забыл. Расскажи еще!
Но Хродмару не очень-то хотелось возвращаться воспоминаниями к Хёрдис. Его мысли занимала ее сестра, так на нее не похожая. В его представлении они были как свет и мрак, лучезарный светлый альв и темный дверг из подземелья, прекрасная богиня Фрейя и мрачная великанша Хель. Хродмар с нетерпением считал дни до начала похода и был твердо намерен вернуться вместе с Ингвиль, увезти ее даже без согласия Фрейвида, если тот добром не захочет сдержать слова. Неотвязная тоска по ней томила и мучила его; невеста уже стала частью его самого, и то, что она осталась так далеко, во власти каких-то чужих людей, казалось ему нелепостью, которую нужно как можно скорее исправить. Вся его душа сосредоточилась на воспоминании о ней, о том, как они были вместе; Хродмар словно наяву видел перед собой ее глаза, ощущал тепло ее рук, и весь окружающий мир, где не было Ингвиль, казался сном. Настоящая его жизнь была там, где осталась она, и всем существом Хродмар стремился поскорее соединиться с ней. Даже «Кленовый Дракон» и звание ярла были лишь временным утешением. Днем среди людей Хродмару было приятно чувствовать на себе уважительные и завистливые взгляды, слышать обращение «Хродмар ярл», но вечерами, засыпая, он томился и понимал, что без Ингвиль все это не имеет особой цены. У него было сердце, и потому одно удовлетворенное честолюбие не могло сделать его счастливым.
– А где твой брат? – спросил он у Тормунда, надеясь отвлечь мальчика от разговора о Квиттинге.
– А, дома валяется! – Тормунд презрительно сморщил нос.
– Отчего же?
– Мать не пустила. Говорит, он прихворнул. У него руки такие горячие, а глаза красные… – Что?!
Вот теперь Хродмар взвился над песком, впился взглядом в лицо мальчика, и глаза его так вспыхнули, что Тормунду стало страшно. Все-таки он еще не привык к изменившемуся облику своего давнего приятеля и иногда побаивался, не тролль ли какой-нибудь вернулся к ним вместо Хродмара.
