Претендент на роль Белого Царя должен обладать также сильной внутренней духовной энергией, основанной на светлых божественных началах, а не на темных образах необузданных страстей. Тот, кто любит посидеть в казино (что сегодня без зазрения совести делают многие из властей предержащих), отдохнуть с девочками в сауне, не чужд показного преуспеяния (демонстрация домов, автомобилей, моделей), не может стать Белым Царем. И это не ханжество автора. Каждый волен вести образ жизни, исходя из своих возможностей и способностей. В конце концов и Юлий Цезарь, и Петр I были весьма сильно обуреваемы страстями, но это не помешало им выполнить свою историческую миссию. Дело в другом. Положительный заряд, направленный на достижение провозглашенной цели–идеал, должен быть существенно выше тех бессознательных импульсов, которые влекут человека к наслаждению и удовлетворению своих личных амбиций. В противном случае мы опять получим результат, к которому пришли Б. Н. Ельцин и его команда «реформаторов»: цели–то были самые что ни на есть благие, а закончилось все банальщиной в виде банковских счетов, вилл, яхт, молодых любовниц.
Что касается воли, то здесь несколько проще. Претендент должен действовать по своему усмотрению, делать то, что надо делать, а не то, что хочется. То есть воля должна быть сильнее инстинктивных (часто плотских) побуждений и возможностей, данных властью. Она должна быть направлена на мобилизацию внутренних сил, которые, в свою очередь, будут употреблены на благое дело: достижение цели–идеала. Применительно к нашему случаю воля и есть та сознательная сила, которая способна загасить бурлящий поток бессознательных импульсов. И если мы ищем на престол личность яркую и неравнодушную, способную что–то изменить, то воля у нее должна быть циклопической. Ибо искушения во власти столь велики, что человек, не обладающий такой волей, не устоит перед соблазнами и погибнет, как до нею погибали многие из тех, кто испытание властью не выдержал.
К вопросу об окружении. Когда мы рассматривали психологические типы, мы говорили о том, что в жизни гармония достижима в случаях, когда образуются психологические пары: психотимик–эпилептоид. Так, если вы яркий психотимик, то лучше искать спутника жизни с эпилептоидной структурой личности. И наоборот. Этот закон абсолютно справедлив и для общества, где наличие психотимического лидера предполагает эпилептоидное окружение, а успех эпилептоида у власти во многом зависит от психотимических помощников. Сталин был ярко выраженным и очень талантливым эпилептоидом. И пока его окружали психотимичные соратники, страна бурно развивалась, причем во всех сферах: у нас были не только самые грандиозные в мире стройки, но и поражающие современников новизной и нестандартностью театры, кино, литература, поэзия! Сколько новаторов! Сколько имен! В науке, литературе, искусстве. Но с начала тридцатых годов стал работать репрессивный конвейер. Психотимиков частично расстреляли, частично отправили в лагеря. В результате движение вперед прекратилось. Дух исчез. Идеи иссякли. Начало войны проворонили. И только во время самой войны опять обратились к инициативным психотимикам, которых стали выдвигать на первостепенные властные позиции (Жуков, Конев, Рокоссовский и вся замечательная плеяда наших маршалов). Войну выиграли. Опять репрессии. Опять засилье эпилептоидов. Кибернетику с генетикой выбросили. Ввязались зачем–то в гонку с США. И там, в забеге, в конечном счете проиграли. Пришедший к власти психотимик Хрущев начал вроде как ворошить застоявшийся улей советского истеблишмента. Но это самому истеблишменту не понравилось. И он заменил «башмачника» на предсказуемого эпилептоида Брежнева.
Нынешняя власть чувствует себя вполне уверенно и комфортно, в том числе и потому, что при собственной эпилептоидности она окружена психотимической элитой: инициативной, агрессивной, жадной. Она абсолютно не способна на упорный труд, который бы способствовал модернизации и внедрению инноваций. А вот быстро вычислить, где можно урвать для себя очередной жирный кусок, это она может. И успешно делает.
