«Император России — за всех любит.
Король Пруссии — за всех думает.
Король Дании — за всех говорит.
Король Баварии — за всех пьет.
Король Вюртемберга — за всех ест.
Император Австрии — за всех платит».
Ненадолго Вене предстояло стать столицей Европы, местом празднования общей победы над Наполеоном и собрания венценосцев, какого не случалось со времен Римской империи. Дворцы, парки, театры и бальные залы, весь город готовился к уникальному праздничному фестивалю. Вена принимала у себя крупнейшую мирную конференцию, какой еще не было в истории. Но на Венском конгрессе останется и клеймо самого расточительного, распутного и сомнительного международного форума.
Господи! Кто же устоит перед обаянием человека с такими пороками!
Из диалога с любовницей графа Франсуа Казимира Муре де Монрона о его приятеле князе Талейране
Столовое серебро отполировано, скатерти наглажены, салфетки накрахмалены. Погреба заполнены лучшими винами, в том числе токаем столетней выдержки. Стоимость одной бутылки превышала годовое жалованье младшего профессора Венского университета. Скоро в город хлынут знатные гости, по выражению одного наблюдателя, «словно крестьяне на сельскую ярмарку».
Императорские кареты покрашены в темно-зеленый цвет с желтыми гербами на дверях, кучера оделись в желтые ливреи. Франц приготовил для гостей триста экипажей, одинаково желто-зеленых, что должно было снять проблему первенства. Это было мудрое решение, хотя один из представителей Неаполя, синьор Кастелли, предпочел бы шикарный выезд, сравнивая свою карету с «каморкой служанки на колесах».
В центре всей кутерьмы красовался австрийский министр иностранных дел князь Клеменс фон Меттерних. Ему исполнился сорок один год. У него были вьющиеся белокурые волосы, светло-голубые глаза и гибкая, грациозная фигура фехтовальщика. Князь, чуть выше среднего роста, обладал тонкими, приятными чертами лица и искрометным даром красноречия. Меттерниха называли «Адонисом всех салонов».
Трудно поверить, но этот элегантный, утонченный человек, создавший для Австрии эффективную сеть международных интриг, не родился в стране, которую представлял. Он увидел Вену только в возрасте двадцати одного года. Меттерних — выходец из Рейнланда. Он родился в Кобленце, расположенном на берегу Рейна, в краях, известных своими соборами, террасными виноградниками, и смешанная франко-германская культура не могла не проявиться в его общительном характере.
Если произнести его полное имя, то можно свернуть язык: Клеменс Венцель Непомук Лотар фон Меттерних-Виннебург-Байлштайн. Каждая часть имени отражала либо генеалогию, либо богатую географию поместий в Центральной Европе. Его отец Франц Георг Карл был графом в Священной Римской империи, представителем одной из четырехсот привилегированных семей, удостоенных этого титула. Мать Мария Беатриса фон Кагенегг служила фрейлиной при императрице Марии Терезии. И все же по нормам того времени Меттерних едва ли входил в элиту. Существовала определенная иерархия, в которой князья, маркграфы, герцоги и курфюрсты занимали более высокое положение, чем графы. На протяжении многих лет высшее общество Вены кривилось по поводу малозначительного статуса Меттерниха.
Он взлетел наверх, когда породнился с одним из самых высокородных семейств Вены, женившись на графине Элеоноре фон Кауниц, Лауре, как звал ее Меттерних, внучке князя Венцеля Кауница, прославленного австрийского министра, направлявшего внешнюю политику империи около сорока лет. «Я не знаю, смогла бы какая-нибудь женщина не отдаться ему», — говорила Элеонора, увлекшись Меттернихом. Преодолев немалое сопротивление семьи, они обвенчались в сентябре 1795 года. По всем меркам, их брак не был счастливым.
Меттерних заведет немало любовных связей на стороне; в числе его возлюбленных будут и младшая сестра Наполеона Каролина, и жена французского маршала Жана Андоша Жюно. Он всю жизнь не мог избавиться от привычки к романтическим приключениям, «тайным свиданиям в нанятых каретах, темных гротах и побегам лунными ночами из окон верхних этажей». Лауре приходилось как-то мириться с амурными похождениями мужа.
