Битая карта - страница 64

Датил был далеко не туристическим центром, и — с глаз долой, из сердца вон: записей в журнале было совсем немного. Потребовалось всего несколько минут, чтобы найти то, что искал Ребус. Визит состоялся в субботу, на следующий день после операции «Косарь», но еще до того, как эта история попала в газеты.

— «Посетитель: Элиза Ферри, — прочел он. — Пациент: Эндрю Макмиллан. Кем приходится пациенту: друг». Отметка о входе сделана в три часа, а о выходе в четыре тридцать.

— У нас это часы посещений, — объяснил Форстер. — Пациенты могут принимать посетителей в большой комнате отдыха. Но вам я организовал встречу с Эндрю в его палате.

— В его палате?

— На самом деле это довольно большое помещение. На четыре койки. Но мы называем их палатами, чтобы усилить… точнее, наверно, сказать — подчеркнуть… подчеркнуть больничную атмосферу. Эндрю лежит в «палате Киннаула».

Ребус вздрогнул:

— Почему Киннаула?

— Простите?..

— Палата носит имя Киннаула? Почему?

Форстер улыбнулся:

— Да в честь актера. Вы, вероятно, знаете Рэба Киннаула? Он и его жена у нас в числе жертвователей больницы.

Ребус решил пока не говорить, что Кэт Киннаул тоже одна из «стаи» и знает Макмиллана с детства… Это не его дело. Но Киннаулы выросли в его глазах, вернее, Кэт. Она не забыла своего школьного приятеля. «Теперь меня почти никто не называет Гаук». Лиз Джек тоже приезжала сюда, хоть и под девичьей фамилией и искаженным именем. Он мог это понять: газеты оттянулись бы на ней сполна. Жена члена парламента посещает в тюрьме сумасшедшего убийцу. Тут открывается большой простор для фантазии. Она не могла знать, что газеты так или иначе вскоре начнут раскручивать их историю…

— Может быть, вы потом пожелаете увидеть наши достопримечательности? Бассейн, спортзал, мастерские…

— Мастерские?

— Ну, самые простые механические работы. Обслуживание автомобилей и прочее в таком роде.

— Вы хотите сказать, что даете вашим пациентам гаечные ключи и отвертки?

Форстер рассмеялся:

— Мы их пересчитываем в конце рабочего дня.

Ребус задумался.

— Вы сказали — обслуживание автомобилей? А кто-нибудь мог бы посмотреть дворники у меня в машине?

Форстер снова рассмеялся, но Ребус отрицательно покачал головой.

— Я это серьезно, — сказал он.

— Я подумаю, что мы можем сделать. — Форстер поднялся. — Если вы готовы, инспектор…

— Я готов, — ответил Ребус, совсем не уверенный, что это так.

В коридорах было полно людей, и санитар, который повел Ребуса к палате Киннаула, без конца открывал и закрывал двери. У него на поясе висела тяжелая цепочка со связкой ключей. Ребус попытался было заговорить с ним, но тот отвечал односложно. По пути с ними случилось приключение. Они шли по коридору, когда из открытой двери высунулась рука и схватила Ребуса. Маленький пожилой человек хотел сказать что-то, глаза у него горели, губы судорожно дергались.

— Ну-ка, назад в палату, Гомер, — сказал санитар, отцепляя пальцы больного от пиджака Ребуса. Человек бочком засеменил назад. Ребус несколько секунд ждал, когда сердечный ритм придет в норму. Потом спросил:

— Почему вы назвали его Гомером?

Санитар посмотрел на него:

— Потому что его так зовут.

Они молча двинулись дальше.

Форстер говорил правду. Стонов, стенаний или неожиданных гневных воплей почти не было слышно, и движения почти никакого, уже не говоря о буйном. Они прошли через большой холл, где пациенты смотрели телевизор. Форстер объяснил, что они смотрят запись, потому что никогда заранее не знаешь, что покажет ТВ. Потому у них шли одни и те же записи. «Звуки музыки» пользовались наибольшим успехом. Пациенты смотрели фильм в полной тишине, как завороженные.

— Они сидят на успокоительных? — отважился Ребус.

Санитар неожиданно разговорился:

— Даем им столько, сколько удается засунуть в их глотки. Так меньше вероятность, что они натворят что-нибудь.

Ага, маски сброшены…

— В этом нет ничего плохого, — заверил санитар, — в том, что они сидят на успокоительных. Это все прописано в ЗПЗ.

— В ЗПЗ?

— В Законе о психическом здоровье. Седативные препараты допущены к применению.

У Ребуса возникло впечатление, что санитар не первый раз произносит эту небольшую защитную речь, предназначенную для посетителей, которые задают разные вопросы. Парень он был крупный — невысокий, но широкоплечий, бицепсы распирали рукава.