- Да. И еще сильнее.
- А вы, дорогая леди, принадлежащая к прекрасному полу, хотя и одетая в форму? Почему вы участвуете в этой войне?
- Потому что меня призвали.
- Согласен. Но если бы вас не призвали - вы пошли бы добровольцем?
- Может быть. Чтобы сделать Галактику безопасной для человека. В конце концов, это вы, грязные чинджеры, затеяли эту войну и хотите всех нас перебить и съесть.
- Последнее физически невозможно - у нас слишком разный обмен веществ. Но на самом деле мы мирная раса и терпеть не можем насилия. Это вы, люди, воюете против нас.
- И ты полагаешь, что я поверю этой болтовне? - фыркнула она.
- Поверь, - сказал Билл. - Это правда. Вся эта война - сплошное очковтирательство, ее затеяли, чтобы военные сохранили власть, а заводы продолжали работать.
- Хи-хи… То же самое можно сказать обо всех войнах, какие были в истории человечества. С тех пор как мы последний раз виделись, Билл, я много чего узнал про человечество. Ну и как - хи-хи… - не согласитесь ли вы оба мне помочь?
- Смерть чинджерам! - пробормотала Мита.
- В чем помочь?
- Положить конец этой войне, разумеется. Вам это должно быть по душе, разве нет?
- Знаешь, я теперь вроде как привык к этой работе…
- Хи-хи… Билл, так может говорить только манекен. Я не хочу тебя обидеть, я говорю обо всем вашем обществе. Разве плохо было бы раз и навсегда освободить всех людей, и женщин тоже, от бремени войны? Положить конец всем этим убийствам, мучениям и разрушению? Как вы думаете?
- Я никогда толком об этом не задумывалась. Но нам ведь надо защищаться.
- От кого - или от чего? Давайте я расскажу вам кое-что из новейшей истории - поскольку я сам принимал в ней участие.
Чинджер с комфортом подперся хвостом, сунул большие пальцы в сумку на брюхе и начал.
История чинджера
Я провел молодость, безмятежно занимаясь науками в университете, название которого вы не в состоянии произнести, на родной планете чинджеров, которую вы никогда не обнаружите. В те давние мирные дни, до н.л. - до нападения людей, - жизнь была идиллией, полной наслаждений. Я закончил университет лучше всех в своей группе, и моя семья мной гордилась. Они устроили большой прием, на который пришли все мои братья - односумочники, как мы говорим. Только братья, разумеется: у нас была мужская семья. Бывают еще женские семьи, средние семьи и ступидагные семьи… но я отвлекся. Сейчас не время говорить о сексе.
После банкета, на котором подавали жареные змеиные ноги - у меня и сейчас слюнки текут от одного воспоминания, - мой старый учитель, да будет вечно благословенна его почтенная седая чешуя, отвел меня в сторону и спросил, кем я намерен стать. Я сказал ему, что подумывал стать преподавателем, но он отговорил меня. «Иди в люди, ящерка, - сказал он. - И попробуй сделать мир лучше». И он был прав. Я открыл свой первый учебник экзопологии и понял, что именно ей хочу посвятить всю свою жизнь. Изучению инопланетных форм жизни. Я получил кандидатскую степень за диссертацию об обитателях болот Вениолы, а докторскую - за разумных жуков-навозников с планеты Какабин. Жизнь была прекрасна. И тогда произошел наш первый контакт с хомо сапиенс.
Я сердцем почувствовал, что это станет моей специальностью. У нас был небольшой поселок на планете Какабин, построенный по соседству с рудником. Я хорошо знал эти места, потому что когда-то работал в близлежащих болотах. Когда пришла субэфирограмма о том, что на планете приземлился неизвестный космолет, я со всех плавников поспешил в городской магистрат и предложил себя в руководители контактной группы экзопологов. Мое предложение приняли. Забежав домой ровно на столько времени, чтобы упаковать свою самообучающуюся машину-переводчика - мы называем ее для краткости СМП, - я сел на первый же космолет, направлявшийся в нужную сторону.
У меня была хорошая команда, высококвалифицированная и полная энтузиазма. В контакт с космическими путешественниками пока никто не вступал: местные жители ждали нас, а мы тем временем пристально наблюдали за ними. Мы присоединились к группе наблюдателей в болотистых джунглях. Только тогда я впервые начал догадываться, что эти инопланетяне - не такие, как все остальные формы жизни, с которыми мы встречались раньше.