Мы видели, как библейские тексты использовались для поддержки диаметрально противоположных воззрений. Афанасий и Арий оба могли привести цитаты, доказывавшие истинность их понимания природы Христа. Не найдя однозначного ответа в Писании, отцы церкви приняли богословское решение, имеющее мало общего с Библией. Рабовладельцы интерпретировали Библию одним образом, а рабы — совсем другим. То же касается современных споров христиан о допустимости рукоположения женщин в священники. Как почти все документы, созданные до Нового времени, Библия — патриархальный текст. Противники феминизма и посвящения женщин в духовный сан могут найти множество библейских текстов для доказательства своей правоты, но некоторые новозаветные авторы имели совсем другие взгляды, и их высказывания свидетельствуют о том, что в Христе не было ни мужского, ни женского начала, а женщины были соратницами и «соработницами» в ранней Церкви. Осыпать своего оппонента цитатами в пылу полемики — занятие неэффективное. Писание не даёт неоспоримых ответов на вопросы такого типа.
То же можно сказать и о проблеме насилия в Писании. В Библии и в самом деле очень много насилия — гораздо больше, чем, например, в Коране. И несомненная правда то, что на протяжении всей истории люди использовали Библию для оправдания жестокости и зверств. Как отметил Кантвелл Смит, Библия, как и её толкование, должна рассматриваться в историческом контексте. Мир всегда был полон насилия, Священное Писание и экзегеза нередко становились жертвой современной агрессии. Иисус Навин в описании авторов книги Второзакония предстаёт сражающимся с беспощадностью ассирийского полководца. Крестоносцы пренебрегали учением Иисуса, призывающим к миру, и отправлялись походом в Святую Землю, потому что они были солдатами, нуждавшимися в воинственной религии, и применяли свои феодальные этические нормы к Библии. То же верно и для нашего времени. Новое время видело насилие и кровопролитие небывалых масштабов, и неудивительно, что это сказалось на том, как некоторые люди читают Библию.
Но раз священное писание, таким образом, используется для столь вопиющих злоупотреблений, долг иудеев, христиан и мусульман — создать толкование противоположного направления, в котором подчёркивались бы милосердные стороны их экзегетических традиций. Межконфессиональное взаимопонимание и сотрудничество сегодня необходимы для нашего выживания: возможно, представителям этих трёх монотеистических религий следовало бы объединить усилия для создания общей герменевтики. Она включала бы последовательный критический, нравственный и духовный анализ самих проблемных текстов и того, как они интерпретировались на протяжении всей истории, а также тщательное изучение толкований тех, кто использует их в наше время. Следует также четко определить их значение для традиции в целом.
Предложение Майкла Фишбейна выстроить «канон внутри канона», чтобы обуздать ненависть на религиозной почве, свойственную нашему времени, весьма удачно. Библия и в самом деле свидетельствует об опасности воинствующей ортодоксии — а в наши дни далеко не все подобные учения являются религиозными. Существует форма «светского фундаментализма», который столь же нетерпим, необъективен и некорректен по отношению к религии, как любой библейский фундаментализм — к атеизму. В Библии есть и доброе, и дурное. Каббалисты остро ощущали изъяны своей Торы и были изобретательны в отыскании способов смягчить суровое господство Дин. Подобное противоречие есть и в самой Библии. В Пятикнижии призыв к примирению жреческого кодекса «P» противопоставляется резкости Второзакония. В Новом Завете битвы Откровения соседствуют с Нагорной проповедью, призывающей к миру. В начале пятого века Иероним яростно бранил своих оппонентов-богословов, в то время как Августин умолял не забывать о доброте и смирении в библейских спорах; подобно тому, как Кальвин много лет спустя ужасался полемическому ожесточению Лютера и Цвингли. Канон, создаваемый в противовес широко распространённому увлечению агрессией в Библии, должен, как предлагал Фишбейн, заставить это Слово, предлагающее альтернативу насилию, громче зазвучать в нашем разобщённом мире. Бубер, Розенцвейг и Фрей — все они утверждали, что изучение Библии не должно ограничиваться исключительно научными изысканиями, что оно непременно должно быть обращено к современному обществу. Мидраш и экзегеза всегда были напрямую связаны с самыми насущными проблемами своего времени, и необходимо, чтобы кто-то кроме фундаменталистов попытался возобновить эту традицию сегодня.
