Она вошла внутрь и увидела, что он уже пришел и даже выбрал столик. Он раздулся от гордости как павлин и, будь у него хвост, сейчас бы он непременно его расправил.
Он пошёл к ней навстречу. Она шла медленно, почти нехотя. Человек, который хорошо знал её легкую, уверенную походку от бедра, не узнал бы её. Грудь Ниоб не подпрыгивала на каждом шагу, плечи были ссутулены, и голова не была гордо вскинута. Но Джека переполняли его собственные новости.
— Этот новая должность открывает мне такие перспективы, такие перспективы… словом, я буду находиться чуть ли не рядом с самим президентом.
— С Мёрфи?
— Нет, конечно, со Скоттом.
— Но ведь…
— Ниоб, детка, поверь мне. Мёрфи никогда не стать президентом. — Он говорил таким тоном, словно хотел убедить ее, что он по-прежнему контролирует весь мир. — Я только что от Эда Хоаглэнда, с пресс-конференции, наверное, это сегодня даже в новостях покажут. Я возглавляю проект 1.1.3. Мы хотели назвать его 3.11, то есть непосредственно 3 ноября, но решили, что это будет слишком похоже на 11.09, а это звучит плохо. А вот 1.1.3. — это звучит!
Ниоб слушала его вполуха. Она пыталась вспомнить. Когда она звонила ему, и на линии был какой-то шум, он поймала обрывок фразы «…н…ри». Сейчас, когда она услышала это «1.1.3.» она поняла, что он тогда сказал.
Он тогда объяснил, что не может сказать, что это такое, «не имеет права», но что как только она наткнётся на это, она мгновенно все поймет. Он оказался прав. Она моментально насторожилась, какое-то шестое чувство подсказало ей, что теперь надо быть предельно внимательной.
Джек знал, какой номер присвоят группе, которая займётся расследованием обстоятельств взрыва статуи Свободы и ядерного завода Даун Арнольд по меньшей мере за два, даже за два с половиной дня до самих взрывов. А теперь он с такой же непобедимой уверенностью говорит, что Мёрфи не стать президентом и что Скотт останется на второй срок…
План по тому, как не допустить Мёрфи в президентское кресло, начал работать не до выборов, а после. Он приводился в действие сейчас. Итак, сейчас вовсе не время расставаться с Джеком. Наоборот, надо быть к нему как можно ближе. Итак, улыбка. Обожающий взгляд. Выглядеть сексуально. Поиграть глазками. Надо чтобы он доверился ей настолько, что забыл бы про осторожность.
Ниоб моментально начала приводить свой план в исполнение, мысль ещё не успела трансформироваться в слова, а она уже улыбалась Джеку своей девчачьей улыбкой, которая, казалось, говорила: «Какой ты у меня большой и важный!» Она всем своим видом показывала: «Какая я счастливая, поверить не могу! Ведь рядом со мной — такой человек!» Ниоб выпрямилась, чуть подалась вперёд, чуть выгнула спину, и грудь сразу же выдвинулась вперёд, потом стала дышать чуть глубже и даже тихонько вздохнула.
Джек наслаждался моментом. Голова ещё не включилась. Ему казалось, что их doppelgängers[31]отделились от них и танцуют какой-то свой танец, а их неповоротливые тела не успевают и постоянно отстают. Джек решил, что он только что наблюдал наглядную иллюстрацию того, как власть творит чудеса, превращает пристойное в непристойное, он принес такие новости, что всё моментально изменилось. И так было со дня творения.
Вошла Инга. Она старалась не смотреть в сторону Ниоб и Джека, но ей это удавалось плохо.
Ниоб заметила краем глаза, что Инга смотрит на них почти в упор.
Ниоб чувствовала, что нельзя было разрешать Инге приходить сюда. Теперь она поняла, почему. Ситуация изменилась, соответственно менялся и изначальный план, а Инга об этом не знала. Она увидит, что Ниоб заигрывает с Джеком — Инге не расслышать слов, она слишком далеко, но ведь и так прекрасно видно, собирается ли пара разводиться или попросить у метрдотеля комнату. Инга могла всё испортить.
Метрдотель заметил женщину, не сводившую глаз с молодой парочки, которая явно работала где-то в правительстве, и сказал ей, что ланч уже прошёл.
Ниоб уловила обрывки фразы и внутренне возликовала.
— Ну, выпить-то в баре я могу? — Ингу удивили собственные слова, обычно она днём не пила. Иногда по вечерам, да, но не в два же часа дня! — Хоть кофе…
