— Он очень милый парень… Обещал танцевать со мной после закрытия. У них там будет какой-то банкет. Думаю, что после этого он согласится прокатиться на прощание со мной на машине.
— Хорошо. Итак, ты едешь с ним кататься, затем у тебя ломается машина, и проезжающие мимо парни предлагают помощь. Твою машину им починить не удастся, и вы пересядете в нашу. Он должен сесть рядом с водителем. Ребята сзади положат ему маску со снотворным. Здесь приготовили для него место?
— Да, наверху. Там глухой чердак и выход только вниз.
— Когда он будет на месте, сторожить его остаются… Бен, у тебя кулаки впечатляющие, и Уэйн. Ты, — при этом он указал на Линду пальцем, — должна быть здесь тоже. Ларри едет вниз и явится за парнем, когда мы ему сообщим.
— И сколько времени нам придется его ждать?
— Дня два-три. Запаситесь едой дней на пять.
— Но мой контракт не предусматривал, что я буду торчать здесь надсмотрщицей.
— В случае успеха сумма будет удвоена.
— Но я должна лишь притащить парня в машину, — продолжала возражать Линда.
— Ларри, когда они с парнем сядут в машину и он будет наш, выдайте ей тысячу долларов.
— Наличными, — уточнила Линда.
— Когда Ларри приедет, забирать парня, он привезет тебе вторую тысячу. А с вами, — Джон посмотрел на каждого из своих «боевиков», — расчеты производит Бриоля. Не так ли?
— Все в порядке, шеф. Наш контракт долгосрочный, — кивнул с полуулыбкой Бен.
На небе ни облачка, и солнце к полудню уже жарило так, что с крыши начинала сыпать капель. Виктор с Андреем, возвращаясь с обеда, задержались на проходе к своему номеру, остановились, повернув лица к солнцу, закрыли глаза.
— А знаешь, весной уже пахнуть начинает, — сказал Андрей.
— Что, запах какой-то особенный чуешь?
— У дедушки с бабушкой на хуторе в конце февраля ветер такой же аромат приносит.
— А я думал, ты всю жизнь в Риге прожил.
— Нет, слава богу, не всю. Я каждое лето к ним на неделю езжу косить. А когда маленький был, то и зимой у них жил. Там и научился весну по запахам распознавать.
— А откуда такой аромат берется?
— Ветер из лесов несет. Ели, сосны под солнцем прогреваются, и смола дает запахи. А чуть подтает, воздух становится влажным и вбирает их в себя.
— А я и не знал таких тонкостей. Только в книгах читал про запахи весны. Думал, писатели придумывают… Однажды, правда, осенью вышел из подъезда, чувствую, арбузами пахнет. Завернул за угол, а там стоят контейнеры с арбузами, и несколько разбитых валяется. Тогда и понял, откуда арбузами пахнет. Парни рассмеялись и пошли в свой номер.
— Ну вот что, бой остался последний и, как говорят, решительный, — начал Старков. — Кубок мира мы уже выиграли, с чем я вас и поздравляю. Но осталась эстафета. Гонка престижная, и проиграть ее — смазать все впечатление. Как, ребята?
— По моей линии — все в форме, — начал доктор. — Костя рвется в гонку и готов к хорошему результату. Вагиз несколько слабее на фоне других. Андрей в норме. Виктор, конечно, устал после двух таких стартов, но психологический настрой высок…
— Хорошо. В семь надо заявку сдавать… С этим ясно. Завтра день будет сложный: эстафета, потом закрытие, а послезавтра в десять утра отъезд. Так что надо, думаю, начать собираться сегодня. А завтра попрошу всех быть пособраннее, чтобы хорошая поездка, — при этих словах Игорь Николаевич постучал по дереву, — хорошо завершилась.
— Все ясно, — сказал Ржаницын.
— Вот что, мужики, — сказал, обращаясь к четверке, Пермитин, — эстафета — гонка особая. Мы эстафеты уже много лет не проигрываем, и каждая команда мечтает у нас выиграть. Сейчас не знаешь, за кем и следить, — сами видели всех соперников. И бегут хорошо, и стреляют неплохо. Предлагаю такую расстановку: на старте — Андрей, вторым — Вагиз, третьим — Костя, на финише — Виктор. Если у вас есть возражения, скажите. Если хотите решить сами, мы выйдем.
— Возражений нет, — чуть хрипловатым от волнения голосом произнес Мустафин. — Медали-то одинаковые всем дадут, независимо от этапа.
— Отработаем по-мушкетерски, — с нарочитой веселостью сказал Мотин. — Что-то я в тылах засиделся.
— Без мушкетерства, пожалуйста, — поспешил одернуть его Ржаницын.
