— Мне не надо платить.
«Господи, не заставляй меня умолять этого молокососа. Хотя, пожалуй, раз он так много врет, Иисус к нему вряд ли прислушается».
Старясь выглядеть не таким настойчивым, Эззи откинулся на спинку стула, закинул ногу за ногу и повесил шляпу на носок туфли.
— Понимаешь, это только идея. Просто я хотел дать тебе знать, что если понадобятся лишние люди — я в твоем распоряжении.
Молодой шериф встал и вышел из-за стола, показывая тем самым Эззи, что визит окончен. Его. снова послали, как это сделал прокурор в Арканзасе много лет назад. Мир принадлежит более молодым, более сильным.
— Не могу передать, как я ценю твое предложение, Эззи. Но я даже и не мечтаю о том, чтобы вновь привлечь тебя на службу. Ты заслужил свою пенсию. Наслаждайся каждой минутой отдыха. Кроме того, — засмеявшись, добавил он, — мисс Кора не станет со мной разговаривать, если я вновь привлеку тебя к активной деятельности. — Он похлопал Эззи по плечу, как будто подталкивая его к открытой двери. — Рад был тебя видеть. Спасибо, что зашел.
Дверь со стуком закрылась за спиной Эззи. Тот посмотрел на диспетчера, который тут же уткнулся в бумаги. Ему было неловко за старика, который никак не мог угомониться.
Стараясь сохранить достоинство, Эззи надел шляпу.
— Пока, Саудер.
— Прощай, Эззи. Будь осторожнее.
Эззи вышел на тротуар, сожалея о том, что нельзя повернуть время вспять и изменить свое решение прийти сюда и проситься на работу.
Конечно, было бы прекрасно вновь вспомнить молодость.
Сидеть с ребятами в засаде, пытаясь убить время, болтать ни о чем и пить скверный кофе — это все просто замечательно.
Но дело не только в этой атмосфере товарищества. Все гораздо серьезнее. В глубине души Эззи считал, что если бы он сейчас помог справиться с Херболдами — пусть даже его вклад был бы крайне незначительным, — совесть перестала бы его мучить за то, что он не посадил их в первый раз.
Нечего было на это надеяться. Жизнь складывается по-другому. Если ты пропустил плевый мяч, который не дал твоей команде выйти в финал, то уж что бы ты потом ни делал, а тебя будут помнить именно за этот промах.
Визит к Фостеру принес ему только унижение. Эззи не винил Фостера за то, что тот не воспринял его идею. Она была не очень практичной. Нынешний шериф был с ним вежлив. Но как бы учтиво он себя ни вел, суть того, что он сказал, можно передать фразой: «Никому ты не нужен, Эззи».
И как это ни грустно, он был прав.
— Там, в «Шести флагах», есть такая штука, на которой переворачиваешься вверх ногами. Дважды! Мама думает, что я еще слишком мал, чтобы на ней кататься, но ведь я не маленький, а, Джек?
— Тебе надо еще подрасти.
— Я уже и так высокий.
— Ты там прекрасно проведешь время.
— А ты сможешь туда приехать, Джек?
— Нет, я должен быть здесь. Ты не хочешь взять с собой книжку про динозавров?
— Ну да, это клево.
Джек положил книжку в чемодан поверх сложенных шорт и маек и еще раз просмотрел список, продиктованный ему по телефону Марджори Бейкер.
— Это все. Но до тех пор, пока твоя мама не приедет, мы не будем его закрывать. Может, в последнюю минуту она захочет что-то добавить.
Переводчица позвонила Анне, чтобы сообщить ей хорошую новость: вечером Делрея отправляют в Даллас на вертолете.
Анна и Дэвид поедут утром на машине. К тому времени, когда они приедут, Делрей будет готов к операции по шунтированию.
Марджори любезно предложила сопровождать Анну, чтобы облегчить ей общение с медицинским персоналом и присматривать за Дэвидом.
Для Дэвида это станет захватывающим приключением. Если он будет хорошо вести себя в больнице и не хныкать, его обещали свозить в соседний Арлингтон в тематический парк. Хорошо знакомый с тамошними аттракционами по телевизионным передачам и печатной рекламе, он говорил о них не переставая — даже за обедом и во время купания.
Побыв с мальчиком, Джек понял, что такое быть матерью.
Он стал думать, что любящая и терпеливая мать всецело заслуживает приобщения к лику святых. Он очень устал, да к тому же беспокоился за Анну, которая должна была ехать домой в темноте и одна. Он предложил Дэвиду пораньше лечь спать.
