Она продолжала потягивать шоколад. Ей не следовало все это знать, но я не мог остановиться.
– Анубис менял части тела по прихоти. Мы до него так и не добрались. Вероятно, он полностью переделал себя, когда… когда ушел на покой.
Тэффи тронула меня за плечо.
– Пойдем, ляжем в постель.
– Хорошо.
Но мой собственный голос продолжал звучать у меня в голове. Единственной его проблемой были деньги. Как он мог скрыть такое огромное состояние? И новую личность. Новую личность с кучей денег сомнительного происхождения… и, если он попытался куда-нибудь переехать, еще и с иностранным акцентом. В то же время здесь приватности меньше, да и его знают… Я отхлебнул немного шоколада и уставился на пейзаж в ящике. Как он мог сделать новую личность убедительной? Пейзаж представлял собой ночь на вершине какой-то горы: нагромождение голых камней на фоне взвихренных облаков. Очень успокаивающе.
Я додумался до того, что он мог сделать.
Я вылез из постели и позвонил Бере.
Тэффи изумленно наблюдала за мной.
– Сейчас три часа ночи, – заметила она.
– Я знаю.
Лила Бера была сонная, голая и готовая кого-нибудь убить. Меня. Она сказала:
– Джил, лучше, чтобы это было что-то хорошее.
– Хорошее. Скажи Джексону, что я могу найти Анубиса.
Рядом с ней тут же возник Джексон Бера и поинтересовался:
– Где?
Его волосы чудесным образом выглядели нетронутыми: черный пушистый одуванчик, готовый разлететься. Он жмурился и гримасничал со сна и был голым как… как я, кстати. При таких делах было не до хороших манер.
Я сказал ему, где Анубис.
Это привлекло его внимание. Я говорил быстро, обрисовывая промежуточные шаги.
– Убедительно ли это? Я сам не знаю. Сейчас три ночи. Может, я несу чушь.
Бера прошелся обеими руками по своим волосам в стремительном, яростном жесте, совершенно разлохматив натуральную прическу.
– Почему я об этом не подумал? Почему вообще никто об этом не подумал?
– Из-за бесполезных потерь. Когда материал от одного осужденного бандита может спасти дюжину жизней, просто не может придти в голову…
– Да, да, да. Оставим это. Что будем делать?
– Поднимем на ноги штаб-квартиру. Потом позвоним Холдену Чемберсу. Я, возможно, смогу все выяснить, просто переговорив с ним. Иначе нам придется отправляться самим.
– Ага, – Бера ухмыльнулся сквозь гримасу прерванного сна. – Ему вряд ли понравится говорить по телефону в три часа ночи.
Седовласый человек сообщил мне, что Холдена Чемберса беспокоить нельзя. Он уже тянулся к выключателю (мифическому), когда я произнес: “По делу АРМ, вопрос жизни и смерти” и показал мое удостоверение. Он кивнул и попросил подождать.
Очень убедительно. Но всякий раз, когда я звонил, он совершал одни и те же движения.
Появился Чемберс в измятом спальном халате. Он отступил на несколько футов (боязнь призрачного вторжения?) и присел на неустойчивый край водяного матраца. Протерев глаза, он произнес:
– В цензуру, я занимался допоздна. Что еще?
– Вы в опасности. В неминуемой опасности. Не паникуйте, но и не ложитесь. Мы сейчас прибудем.
– Да вы шутите, – он разглядывал мое лицо на экране. – Или нет? О-о-ох, ну ладно, я что-нибудь накину. В чем состоит опасность?
– Этого я вам сказать не могу. Никуда не уходите.
Я перезвонил Бере.
Он встретил меня в вестибюле. Мы сели в его такси. Удостоверение АРМ, вставленное в щель для кредитной карточки, превращает любое такси в полицейскую машину. Бера спросил:
– Ну что, ты не выяснил?
– Нет, он был слишком далеко. Мне пришлось хоть что-нибудь сказать, поэтому я предупредил его и велел никуда не уходить.
– Не уверен, что это была хорошая идея.
– Неважно. У Анубиса осталось только пятнадцать минут на какие-либо действия, и даже при этом мы можем за ним следить.
На наш звонок в дверь немедленного ответа не последовало. Возможно, он был удивлен, увидев нас у входа. Обычно в лифт, ведущий на парковочную крышу, можно попасть, только если тебя пустит жилец; но удостоверение АРМ отмыкает большинство замков.
Терпение Беры таяло.
– По-моему, он ушел. Нам лучше связаться…
Чемберс открыл дверь.
– Ну ладно, так насчет чего весь шум? Заходите… – тут он увидел наши пистолеты.
