На следующее утро меня разбудил яркий солнечный свет, лившийся через открытые окна, и я с тревогой осознала, что в комнате кто-то находился. Резко сев на кровати, я вспомнила, что все еще оставалась обнаженной, и мои руки поспешно прижали одеяло к груди. У окна стояла Мона, которая, услышав доносившийся с моей стороны шум, обернулась и приветливо мне улыбнулась.
— Доброе утро, дорогая, — произнесла женщина, и если она была удивлена, увидев меня полуобнаженной в постели с рубашкой Блейна, выглядывавшей из-под одеяла, то ничем этого не выдала. — Блейн ушел на работу, оставив Джеральду указания доставить твою машину к дому. Ну, а я, тем временем, приготовила тебе завтрак, — Мона указала на поднос на ближайшем столике. — Не уверена, что именно ты предпочитаешь, поэтому принесла всего по чуть-чуть. Надеюсь, ты не против?
Я, наконец, нашла свой язык.
— Спасибо, — моя рука откинула с лица спутавшиеся локоны. — Я вам очень признательна. — Это, действительно, было так. Я не могла вспомнить, когда в последний раз мне кто-то готовил завтрак. Это было много лет тому назад.
Пока я собиралась с мыслями, Мона направилась к выходу, но прежде чем она закрыла за собой дверь, я успела спросить вдогонку: — Постойте… не подскажите, сколько сейчас времени?
— Ну, конечно, подскажу, дорогая, — кивнула Мона. — Сейчас чуть больше девяти.
Дверь за ней закрылась, и я в панике подскочила с кровати, потому что опаздывала на работу уже больше чем на час и прекрасно понимала, что Диана за это снимет с меня голову.
Я приняла душ и высушила волосы за рекордное время, после чего нашла в стопе одежды темные узкие брюки, идеально мне подошедшие, и свитер стального цвета, который, я опасалась, был сделан из настоящего кашемира. В любом случае, в данном аспекте у меня не оставалось реального выбора, потому что моей собственной одежды здесь не было.
В ванной комнате косметики, как таковой, не обнаружилось, и я, взглянув на свое бледное отражение в зеркале, удрученно поморщилась. Моя нижняя губа слегка припухла от пореза, полученного во время последнего поцелуя, и я, снова вспомнив о событиях вчерашней ночи, подавила невольную дрожь желания и смущения. Я была благодарна всем Богам, которые только существовали, за то, что этим утром Блейн ушел, избавив меня от необходимости встречаться с ним лицом к лицу.
Мне было жаль, что я не могла воздать по заслугам своему завтраку в постели, потому что Мона приготовила яйца и бекон, которые выглядели невероятно вкусно. Рядом с ними на столике красовались корзинка с французской выпечкой, кофейник и графин сока. Не тратя времени на сахар, я залпом выпила половину кружки черного кофе и, разломив кекс пополам, выбежала из двери по направлению к лестнице.
Когда я была уже на нижней ступени, меня встретила Мона, державшая в руках длинное черное пальто и мою сумку.
— Твои вещи, Кэтлин, — произнесла она, протягивая их мне.
— Это не мое пальто, — покачала головой я, взяв свою сумку.
— О, я знаю, — согласилась она, но вопреки своим словам, накинула его мне на плечи и придержала в ожидании. — Блейн упоминал о том, что у тебя вчера не было с собой пальто, поэтому ты можешь надеть это, — пояснила Мона. — На улице сегодня слишком холодно, чтобы идти без пальто.
Не зная, как ей отказать, чтобы при этом не казаться неблагодарной, я послушно вдела руки в рукава. При этом мои губы поджались, и в памяти всплыли вчерашние слова Блейна о том, что он обо мне позаботится. Этому следовало положить конец. Я не могла позволять себе привязываться к нему еще сильнее, становясь все более от него зависимой. Мне следовало скорее отсюда убираться.
— Спасибо большое, Мона, — произнесла я, стараясь быть благодарной. — Не могли бы вы оставить у себя моего кота, пока я не решу проблему с квартирой? — Мне не хотелось оставлять Тигра одного в разоренных комнатах на целый день. Вчера ему сильно повезло и не стоило лишний раз испытывать удачу, несмотря на то, что, казалось, у этого кота действительно было девять жизней.
— Ну, конечно, — кивнула Мона, улыбаясь. — Не волнуйся о своем питомце. Он в хороших руках.
