— Мороженое? — поинтересовался он, жестом указав на почти пустой пластиковый контейнер.
— Мне очень жаль, — с некоторой неловкостью произнесла я. — Здесь почти ничего не осталось.
Изначально я, конечно, хотела воспользоваться пиалой, но оценив ситуацию реалистично, отказалась от этой идеи, понимая, что, скорее всего, съем всю пинту целиком.
В кухне было достаточно темно, но, тем не менее, мне казалось, я заметила, как дрогнули его губы.
— Это «Каменистая дорога», — пояснила я, как будто данное уточнение должно было все ему объяснить.
— «Каменистая дорога», — повторил он ровным голосом, и я, отправив в рот очередную ложку, повела плечами:
— Шоколадное мороженое с орехами, покрытое зефиром и шоколадной крошкой… что здесь можно не любить?
— Действительно.
Я продолжала, есть мороженое несколько минут, молча, как вдруг он удивил меня, выдвинув из-за стола стул и сев напротив меня. Нервно сглотнув, я подумала, что, вероятно, следовало как-то заполнить затянувшуюся тишину, поэтому начала говорить:
— У тебя… очень красивый дом. Ты здесь живешь один? — Мне было интересно, где были его родители, поэтому надеялась, что проявляла не слишком большую навязчивость.
— Спасибо, — ответил Блейн. — И да, я живу здесь один.
Я сгребла ложкой очередной пласт мороженого, попытавшись прояснить ситуацию более детально.
— А твой брат? — спросила я. Когда он покачал головой, я продолжила с чуть большей осторожностью: — Твои… родители?
Он снова покачал головой:
— Их больше нет.
Я почувствовала щемящий приступ сочувствия по отношению к Блейну, подумав с грустью, что хотя бы в чем-то мы были с ним похожи. У меня тоже не было родителей.
— Ты знаешь, почему кто-то мог сделать нечто подобное с твоей квартирой? — неожиданно поинтересовался Блейн, и я, стараясь игнорировать ту волну эмоций, которая сразу же нахлынула на меня при упоминании квартиры, постаралась обдумать его вопрос. В свете последних событий в моих руках находилась только одна вещь, которая представляла ценность: рюкзак Марка; но, учитывая то, как легко Блейн забрал у меня сотовый Шейлы, я не собиралась ему об этом сообщать.
— Не знаю. У меня нет явных недоброжелателей, и я не владею ничем представляющим реальную ценность.
На секунду у меня промелькнула мысль о Диане, но я почти сразу же ее отбросила. Подобное вероломство, определенно, не было в ее характере, даже, невзирая на то, что она меня презирала.
— Может быть, тебе кто-то мстит? — настаивал Блейн. — Брошенный любовник?
Мои щеки вспыхнули в темноте, и казалось, напряжение в комнате повысилось на несколько градусов.
Прежде чем ответить, я откашлялась:
— Мм… нет, вряд ли. То есть, я хотела сказать, нет… просто, нет.
Я поморщилась от своего скомканного ответа, но мне реально не хотелось вдаваться в подробности о том, что мой последний любовник, если его можно было так назвать, уже давно обо мне не вспоминал и уж точно не стал бы разорять мою квартиру. Блейн ничего не сказал на это, и я заняла себя процессом выскребывания со стенок пинты остатков мороженого.
Через пару минут Блейн взял у меня пустой контейнер с ложкой, отложив их в сторону, в то время как я неловко на него смотрела, не зная, что делать дальше. Он не слишком помог мне своим непроницаемым выражением лица, поэтому я поднялась.
— Ладно, спокойной ночи, — скомкано выдохнула я, после чего направилась мимо него к выходу, но его рука тут же сомкнулась на моем запястье.
— Я провожу тебя наверх, — произнес он. — Не хочу, чтобы ты в темноте споткнулась и что-нибудь себе сломала.
Чувствуя, как покалывала под его пальцами моя кожа, я, сглотнув, позволила ему вывести себя из кухни.
— Мне жаль, что я заснула и пропустила ужин, — попыталась извиниться я, пока мы поднимались по тёмной лестнице. — Это было… некрасиво с моей стороны.
— Ты была уставшей, — ответил он безэмоциональным голосом. Я не могла понять, расстроило ли его это или ему было все равно. Его настроение сложно было трактовать, и это сильно разочаровывало, потому что его эмоции всегда казались тщательно скрытыми, в то время как я чувствовала себя открытой книгой.
