— Да, — проигнорировав Блейна, ответил мне детектив. — Думаю, мы нашли того, кто убил вашу соседку Шейлу Монтгомери. Но нам необходимо удостовериться. И как раз с этим нам можете помочь вы, потому что, возможно, знали преступника.
Я была удивлена, конечно, но потом подумала, что, вполне вероятно, это были хорошие новости. Возможно, Марк ошибался, и не существовало никаких подпольных лиц, преследовавших его и Шейлу. Только мне не совсем было понятно, почему полиция считала, будто я могла опознать тело преступника.
— Нам придется спуститься в морг, — продолжил детектив, и я кивнула.
— Хорошо.
Детектив прошел по коридору, и мы с Блейном последовали в шаге за ним.
— Ты когда-нибудь прежде видела мертвое тело? — спросил Блейн тихо. Я кивнула, вспомнив о матери и отце.
— Ты видела когда-нибудь тело, не подготовленное похоронным бюро? — настаивал Блейн.
Я понимала, куда он клонит, прекрасно осознавая, что мертвые тела выглядели жутко, но полагала, что обладала достаточно стойким характером, чтобы выдержать предстоявшую процедуру.
— Меня не стошнит, и я не собираюсь падать в обморок, если это то, о чем ты переживаешь, — сквозь зубы проговорила я, закатив глаза. Пожалуйста. Я не являлась чем-то вроде беспомощного цветка.
Блейн ничего не возразил, и я надеялась, что смогла отстоять свои позиции.
Несколько минут спустя мы прошли в холодную комнату, пропитавшуюся антисептиками и чем-то еще. Мое воображение сразу же услужливо подсказало, что это были запахи смерти и разложения. Но я решительно отбросила все эти мысли к черту.
В дверях нас встретил патологоанатом, с которым мы прошли в еще более холодное помещение, где находились ящики. Все это выглядело жутко знакомым. Не потому что я была в морге прежде, а потому что все выглядело так, как показывали по телевизору. Меня пробирала дрожь, и я думаю, что вызвана она была не только холодом.
Патологоанатом и детектив остановились по одну сторону от ящика, а мы с Блейном по другую. Моя прежняя бравада достаточно быстро угасла, и я нервозно переместилась с одной ноги на другую. Когда ящик открыли и выдвинули лоток с телом, я начала испытывать легкое головокружение.
Тело, укрытое белой простыней, лежало совершенно ровно, и я не могла оторвать от него глаз. Резкий запах теперь уже был почти невыносимым, из-за чего мой желудок сдавило спазмом. Тяжело сглотнув, я дала себе твердую установку сдерживать рвотные позывы.
В это время сотрудник морга стянул простыню вниз, и я увидела… Марка. Он выглядел совершенно умиротворенно, как будто спал, если только не считать, что у него полностью отсутствовал затылок.
Комната начала плыть у меня перед глазами, и я отшатнулась назад, пытаясь отойти от жутких останков Марка. Моя рука инстинктивно потянулась в сторону Блейна, в то время как глаза не могли оторваться от изувеченного тела…
Следующее, что я услышала, это были злые голоса. Они, казалось, доносились до меня издалека, как будто мои уши были заложены ватой. Я чувствовала себя так, словно парила в невесомости. И мне было холодно. Холодно и легко. Голоса становились все более громкими, и мне уже удавалось разобрать некоторые слова.
— Какого черта думаете, вы делаете, детектив! — рявкнул Блейн, и раздражение в его голосе было настолько ощутимым, что мне захотелось сжаться. — Хотя бы небольшое предупреждение было бы более чем кстати.
Ответ детектива расслышать мне не удалось, и я почувствовала, что, по каким-то причинам, начала двигаться.
Открыв глаза, я подняла взгляд и, увидев лицо Блейна, поняла, что он нес меня на руках. Зажмурившись, я тут же захотела снова потерять сознание только для того, чтобы избежать унижения быть вынесенной из морга Блейном.
Прежде чем я успела попросить опустить меня на ноги, Блейн осторожно уложил меня на софу, и я увидела за его спиной маячившего с встревоженным лицом Милано. Без сомнения, детектив пытался понять по моему виду, стошнит меня в скором времени или нет. Моя голова все еще кружилась, но больше ничего не беспокоило, что вдруг показалось мне крайне странным.
— Разве я не упала на пол? — спросила я удивленно, в то время как Блейн снимал свой пиджак, чтобы укрыть им меня. Так как дрожь все еще не отпускала меня, я была благодарна ему за этот жест. Лицо Блейна, все это время подернутое злостью, после моего вопроса значительно смягчилось.
