— Уже поздно и слишком холодно, — произнес Блейн настойчивым тоном. — Позволь мне отвезти тебя домой.
Я все еще колебалась, проклиная машину за то, что она выбрала именно эту ночь, чтобы выйти из строя.
— Соглашайтесь, — Блейн открыл дверь машины и взял меня за локоть. — Мне нужно сначала закончить кое-какое дело, но я все равно довезу тебя домой скорее, чем эвакуатор здесь появится.
Я не знала, как можно было повторно отклонить его предложение и при этом не устроить глупой сцены, поэтому молча, взяла сумку и вышла из машины.
Блейн все еще удерживал меня за руку, пока мы шли к его машине. Я никогда не находилась к нему ближе, чем в данный момент (мое сознание упрямо игнорировало воспоминание о том, как я упала перед ним на колени), и, следовало отметить, Блейн оказался даже выше, чем я думала. Моя голова достигала всего лишь его плеча.
Когда Блейн подвел меня к машине, я втянула шумное дыхание. Он ездил на черном тонированном ягуаре. Машина вполне соответствовала хозяину.
Блейн открыл дверь с пассажирской стороны и подождал пока я сяду. В салоне машины веяло кожей и его парфюмом. Боже.
Когда Блейн сел за руль, я снова почувствовала, как меня начала пробирать дрожь.
— Холодно? — спросил он, и я, молча, кивнула.
Как только машина завелась, Блейн переключил климат — контроль на отопление и, тронувшись со стоянки, поехал в сторону центра города.
Было что — то завораживающее в том, как красивый и властный мужчина управлял эквивалентно красивой и властной машиной.
Блейн, конечно, был прожигателем жизни по отношению к женщинам, но я пыталась сейчас на этом не зацикливаться. Мы не разговаривали, и я отстраненно вглядывалась в мелькавшие за окном огни.
Через некоторое время Блейн прервал молчание.
— Кэтлин. — Он произнес мое имя медленно, словно пробуя его на вкус. — Какая у тебя фамилия?
Я колебалась, стоит ли ему говорить. Люди всегда дразнили меня относительно фамилии.
— Тернер, — наконец произнесла я в ожидании, что сейчас последует издевка. К моему удивлению, он никак это не прокомментировал, поэтому я могла позволить себе снова отвернуться к окну.
— Тебя знакомые зовут Кэти? — поинтересовался он, и мне пришлось снова посмотреть на него.
— Нет. — Я ненавидела уменьшительные имена.
— Кати? — Еще хуже.
— Нет.
— Ты предпочитаешь Кэтлин, — в его голосе слышалось больше утверждения, нежели вопроса.
— Да. — После моего очередного односложного ответа, его губы дрогнули.
— Ты, очевидно, являешься немногословной девушкой, — произнес он, взглянув на меня.
Я помедлила, прежде чем ответить. Он реально заставлял меня чувствовать себя по-идиотски.
— Иногда, — наконец выдавила я скованно. Он, должно быть, заметил мой дискомфорт, потому что сменил тактику.
— У нас с тобой был не слишком удачный старт, Кэтлин, — произнес он, и я почувствовала, как краска покинула мое лицо. Пожалуйста, скажите мне, что он не станет сейчас упоминать катастрофическую встречу моего лица с его коленями.
— Почему бы тебе не рассказать мне… откуда ты?
Я выдохнула с облегчением. Теперь он интересовался историей моей жизни? Ладно, рассказывать все равно не приходилось слишком много. — Я переехала сюда семь месяцев назад из Розвелла. Это небольшой городок к востоку отсюда.
— И чем ты занималась в Розвелле? — спросил он, снова взглянув в мою сторону. Его глаза делали что-то невероятно смешное со мной, в особенности, когда он смотрел на меня так пристально.
Все это время я думала, что Блейн просто поддерживал вежливый разговор, но теперь казалось, он на самом деле интересовался тем, что именно я ему отвечу. Мне даже пришлось себе напомнить, что он очень хорошо умел внушать людям, что он ими действительно интересовался.
— Не многим, — ответила я уклончиво. — Управляла баром. Ухаживала за мамой.
— Ухаживала за мамой? — повторил он вопросительно.
— У нее был рак, — ответила я. Сейчас уже говорить об этом было не так болезненно. На мгновение сердце сжалось, но я уже была способна на этом не зацикливаться.
— Она…? — он оставил предложение недосказанным, и я кивнула.
— Два года назад.
Последовала пауза.
— Я сожалею.
Я ничего на это не сказала, снова возобновив созерцание панорамы за окном. Мне не хотелось, чтобы он относился ко мне хорошо и изменил тем самым мое мнение о себе. Тогда было бы слишком легко поддаться его обаянию, а, если вспомнить весь шлейф его женщин, это было бы с моей стороны крайне неумно.
