— Это плохо или хорошо? — спросила я, едва успевая за быстрым шагом Кая. Он вообще понял, что я имею в виду моё слияние с фоном?
Мы покинули территорию моего дома. В этот момент меня почему-то не волнует, что кто-то из соседей может увидеть меня с Каем, ведь они не знают, что мне восемьдесят два года, и что я должна ходить под ручку с Тони. Вместо этого я играю на чувствах молодого парня, который то и дело пытается мне угодить.
— Вы так ограниченно мыслите, мисс? Хорошо и плохо, чёрное и белое, добро и зло. Скоро сама всё увидишь, — выкрутился Кай. Я хотела съязвить, но вместо этого произнесла более глупые слова:
— Какой цветок тебе напоминают мои губы сегодня?
Кай замедлил шаг и взглянул на меня. Я заметила смятение на его лице. Может, его письмо было неискренним, было лишь наживкой, которую я проглотила…
— Тоже розу, только розовую, прости за тавтологию, — ответил он без нотки сарказма.
Я почувствовала, как мои щёки покраснели, и остаток пути мы преодолели в неловком молчании. Не знаю, что во фразе Кая мне понравилось больше: сравнение моих губ с розой или наличие в лексиконе слова «тавтология».
Как только мы подошли к дому Кая, Джонни выбежал нам навстречу, высунув от радости язык и виляя пушистым хвостом. Я опустилась на корточки (насколько мне позволяли каблуки) и обняла пса. Он положил мне лапы на плечи и подобрался языком к моему лицу, но хозяин прикрикнул на него, и Джонни отступил. Кай помог мне встать, и мы втроём вошли в дом.
— Почему ты не запираешь двери? — спросила я, сообразив, что Джонни самостоятельно выбежал из дома на улицу, заметив нас.
— Я вышел всего на пару минут. Что могло случиться? — удивился Кай.
И правда, что могло случиться? В посёлке живёт больше пятисот человек, и из них нашлась бы парочка воришек, желающих взглянуть на богатое содержимое дома Кая. Кстати, я не ошиблась, когда представляла тренажёрный зал. Он находится в подвальном помещении, я заметила беговую дорожку в окне, когда присела, чтобы поздороваться с Джонни.
— Да уж, — ответила я, заворожённая интерьером. Мы прошли мимо гостиной, выполненной в фиолетовых тонах, с дубовой мебелью цвета горького шоколада. Кай не шутил, когда сказал, что я впишусь в интерьер, благодаря цвету своей туники и волос. — Куда мы идём? Может, останемся здесь?
— Ты думаешь, я выкрал тебя, чтобы смотреть телевизор и жевать попкорн?
— Почему бы и нет? Ты сейчас напоминаешь мне типичного маньяка. У меня ещё есть время передумать и вернуться домой?
Кай прищурил глаза и близко подошёл ко мне. Это произошло так неожиданно, что я не успела сделать шаг назад. Он застал меня врасплох.
— Можешь начинать звать на помощь, красавица, — прошептал Кай. Я почувствовала его тёплое прерывистое дыхание на своём ухе. И зачем я собрала волосы в пучок?
— Возьми трубку, — сказала, обрадовавшись телефонному звонку. Кай отошёл от меня и посмотрел непонимающим взглядом.
— Я не курю, — ответил он. — Разве я похож на гусеницу из «Алисы в стране чудес»?
Я давно так не смеялась. Громко и от души. Смехом я боялась продлить свою без того долгую жизнь. От этой мысли мне стало ещё смешнее.
— Если только на маньякогусеницу! — сказала я, отойдя подальше от Кая, чтобы посмотреть на него в полный рост и представить сидящим на огромном цветке и соблазняющим юных особ с дымящейся трубкой во рту.
— Рад, что у тебя хорошее настроение. Можно узнать, что так развеселило принцессу Несмеяну?
— Издеваешься? — спросила я. Ещё немного, и я согнусь пополам от нахлынувшей истерики.
— Прости, железной леди неприятно, когда её называют принцессой? — спросил Кай, подхватив мой смех. Джонни прибежал на громкие звуки и залаял в унисон с нашими голосами.
— Что ты несёшь? — спросила я, вспомнив, что в сказке была царевна Несмеяна, а не принцесса.
— Ничего. Ты же видишь, мои руки пусты, — ответил Кай, явно не понимая, о чём речь.
Во мне проснулся филолог, и я вспомнила, что некоторые слова уже давно не употребляются в том значении, в каком употребляю их я. Мне не следовало забывать об этом.
— Говоря о трубке, я имела в виду «ответь на звонок». Ты не слышал такого выражения?
