Проходя мимо недостроенного корабля, они остановились и молча его осмотрели. Ракета располагалась внутри ажурной фермы — тусклый черный цилиндр в восемьдесят футов высотой. Ферма возвышалась еще на восемьдесят футов — то есть на предполагаемую длину корабля после того, как будет прилажена головная ступень. Это означало, что корпус готов лишь наполовину, да и начинки еще маловато. Работы впереди было много.
В административном корпусе, в персональной берлоге-кабинете, они нашли темноволосого энергичного малого, явно обожавшего цветы, которые стояли даже на его рабочем столе.
— А, Джон! Привет? — Он протянул холеную руку, затем указал на кресла, аккуратно уселся в свое, поправил безупречный узел галстука и подвинул на дюйм вазу с цветами. — Ну-с? — со слащавой веселостью произнес он. — Чему мы обязаны таким удовольствием?
— Мне скучно, — сообщил Армстронг, уставясь на Фазергила твердым немигающим взглядом.
— В самом деле? — Фазергил беспомощно развел руками. — Ты выбрал очень неподходящий момент. Мы связаны по рукам и ногам перебоями со снабжением… нерешительность правительства… Прорва всяких «не»…
— Каких именно? — бесцветным голосом осведомился Армстронг.
— А?
— Ты упомянул про какие-то «не», которые связывают вас по рукам и ногам.
Фазергил глотнул, посмотрел на цветы, затем на потолок и снова на цветы.
— Ну? — подстегнул собеседника Армстронг. Сбоку задумчивым взглядом их изучал Куин, но Армстронг не обращал на это внимания.
— Мелочи, — слабым голосом произнес Фазергил.
— Какие мелочи? Все, что способно подрезать проекту крылышки, не может считаться мелочью. Кто говорит, что это мелочи?
Весь вспыхнув, Фазергил выпрямился в кресле.
— Ты не имеешь права говорить со мной в таком тоне? Что, черт возьми, за манеры?!
— Полегче, Джон, — озабоченно предупредил Куин.
Армстронг подался вперед, его серые глаза загорелись.
— Почему мы должны сидеть и ждать пластин от «Рибера Стил», когда у «Бетльхэма» столько бериллия, что из него можно построить линкор? Фазергил дернулся в кресле.
— Откуда тебе это известно?
— "Бетльхэм" завалил рекламой своего бериллия все коммерческие издания.
— Все равно я не могу разорвать контракт, — возразил Фазергил.
— А я и не думаю, что можешь. Но ничто не мешает «Бетльхэму» поставлять бериллий от имени «Риберы». Это обычная торговая практика. Кто решил, что «Рибера» должна заполучить этот контракт в первую очередь?
— Вомерсли.
— Сенатор Вомерсли? — Кустистые брови Армстронга изогнулись дугой.
Передвинув цветочную вазу еще на дюйм, Фазергил кивнул. Выражение лица у него было таким, словно его пытали.
— Итак, что насчет этих «не»? — упорствовал Армстронг.
— Ох, ради святого Петра! — Фазергил в тщетной надежде принялся сквозь очки изучать потолок. — Разработчики вдруг сменили атомное горючее, вместо плутония взяли торий. Какие-то туманные соображения из области динамики ядерного распада… Но это не так уж важно, раз двигатели еще не закончены. Еще говорят, что кремний-бериллиевая облицовка тоже не слишком надежна. Ее нужно сделать толще или как-то усилить… Это предложение исходит от фирмы «Североамериканские трубы».
— Что еще?
— Кто-то украл рентгеновский сканер, и теперь нам нечем исследовать сварные швы. Пришлось затребовать другой сканер. Его еще нет.
— Все?
— Забастовка водителей грузовиков задержала поставки на несколько дней. С этим мы справились, пригрозив задействовать железнодорожную ветку.
— Фазергил начал обретать уверенность. Он посмотрел на Армстронга:
— Что с тобой творится? Ты ведешь себя так, словно тебя назначили официальным толкачом. Или ты приобрел на Марсе алмазные копи?
Армстронг встал и кривовато улыбнулся.
— Что ж, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, — произнес он загадочно. — Премного благодарен за новости, простите, что влез в ваши дела.
Фазергил поднял руку и стал поглаживать свою набриолиненную голову, словно вытесняя из нее все мысли об Армстронге.
— У меня хлопот полон рот, — проговорил он, снова принимая гостеприимный вид, — но я всегда рад тебя видеть, Джон…
На улице Армстронг обратился к Куину:
— Тебе все равно сейчас делать нечего, Джордж. Как насчет того, чтобы протянуть руку помощи старому приятелю?
