— Ну, — сказала она, когда они сели за столик, — как вы собираетесь посвятить меня в эту тайну?
Он сидел сцепив руки и напряженно глядел на нее. Молчаливое созерцание продолжалось довольно долго, и спустя какое-то время она усмехнулась, достала пудреницу, изучила себя в зеркальце, но обнаружить пятнышко на носу не удалось. Убрав пудреницу, Клэр наклонилась вперед и легонько ударила его по руке:
— Проснитесь! Я задала вам вопрос!
Покачав головой, Армстронг проникновенно произнес:
— Воображение! Красота! Ум! Ах, черт возьми!
— В чем дело?
— Ни в чем. Скажите мне, почему вы так совершенны?
— Наверное, потому, что вы не носите очки, — усмехнулась Клэр. — Кроме того, уж не хотите ли вы меня обольстить?
— Боже сохрани! — горячо сказал Армстронг. — Хотя…
Она снова ударила его по руке, на этот раз сильнее.
— Хватит на меня смотреть, вы не в зоопарке? Возьмите себя в руки и рассказывайте об этих мародерах.
Обидевшись, Армстронг открыл было рот, чтобы дать достойный ответ, но в последний момент передумал и произнес:
— Ладно. Слушайте. Мою берлогу прочесали граблями три или четыре дня назад. То же самое сотворили с моей лабораторией в Хартфорде. Что они искали — для меня загадка, и она не дает мне покоя. — Он внимательно посмотрел на нее. Сейчас нельзя ошибиться. Иначе можно угробить все дело. — Так как это произошло вскоре после нашей последней беседы, я задумался — нет ли здесь какой-либо связи. Иначе говоря, нас могли заподозрить в обмене какой-то информацией — тогда вы тоже должны были стать жертвой.
— Ясно. — Она была озадачена. — Чем же таким интересным мы могли обменяться?
— Наверное, тем, что искали в вашем доме, — подчеркнул Армстронг.
Клэр не обиделась, лицо ее стало еще серьезнее.
— Кто-то проник в дом вчера, перерыл все мои бумаги, перевернул вверх дном содержимое стола и библиотеки, но ничего не взял.
— Вы уверены, что не упустили какую-нибудь мелочь?
— Вполне.
— Может быть, что-то из архива вашего брата?..
— Оттуда тоже. — В ее взгляде появилась усмешка. — Что особенного могло быть в бумагах Боба?
— Я знаю, что он работал с правительственным заказом высшей степени секретности.
— Кто вам это сказал?
— ФБР.
Трудно было судить, попал ли удар в цель. Клэр прекрасно владела собой и восприняла эту информацию спокойно. Казалось, она просто задумалась над ответом.
— Боба привлекали к какому-то космическому проекту. Это я знаю точно. Но в бумагах ничего подобного нет. Единственное исключение — та статья, в которой он объяснял свою теорию слоев. Очевидно, он не вел записей на эту тему и передавал материалы прямо правительству, уничтожая черновики. Боб всегда был очень методичен и чрезмерно осторожен.
— Так и должно быть, если человек связан с секретной работой, — одобрительно сказал Армстронг.
— Насколько мне известно, сейчас готовится старт корабля под номером восемнадцать, — продолжала Клэр, — Боб наверняка занимался именно этим проектом. Я думаю, корабль будет совершенно новой, особой конструкции, основанной на последних разработках…
— Номер восемнадцать, можно сказать, уже почти при смерти, — возразил Армстронг и, внезапно решившись, принялся подробно описывать свой недавний визит в Нью-Мехико, спарринг-матч с Фазергилом и то, что узнал от Куина. — Не знаю, что подумаете вы, — заключил он, — но мне кажется, что такие задержки неспроста. Корабль как будто задерживают изо всех сил, заботясь только об одном — чтобы это не слишком бросалось в глаза.
Клэр задумалась, ее глаза вдруг стали серьезными. Наконец она сказала:
— Возникает любопытный парадокс. Корабль финансируется правительством, и большинство препятствий кажутся инспирированными опять же правительством. — Правительство строит этот корабль и само же тянет с окончанием работ. Возможно, в игре участвует кто-то еще, и это усложняет ситуацию, но давайте пока сконцентрируемся только на правительственном аспекте. Почему власти тянут с постройкой корабля?
— Конечно, не потому, что у них нет на это денег. Спросите что-нибудь полегче!
— Мы должны ответить на этот вопрос. Потому что под кажущимися противоречиями всегда кроется логика.