Безграничный - страница 32

Вот гад! Щит снес, меня выкинуло из гравитационной трубы. Я пропахал носом метров десять, вдоволь налакавшись крови.

Как и другие виды божественной магии, после попадания в цель, хлыст рассыпался, нанося ментальный урон всему, что рядом. Благо меня выкинуло далеко и надолго.

Алтарь взорвался внутри божественного щита, на что я и рассчитывал. Ментальный урон от его разрушения это не огонь или физическое разрушение. Рассыпается сама материя, оставляя после себя лишь пустой кусок пространства. По эффекту очень похожа, на ядерный взрыв, только ударная волна не сносит все вокруг, а выжигает пространство, оставляя после себя просевшую землю. Взрыв алтаря на пятьдесят жертв уничтожил тело падшего бога до середины грудной клетки. Ленточка на его шее истлела, а рога рассыпались. Вот так и погибла неизвестная мне версия Таламея.

Затем был город Литирад и месяц безуспешных поисков. Я дважды успел оббежать все людские улицы в поисках хоть каких-то упоминаний о родителях. Но они здесь не появлялись.

Я не встретил ни одного погибшего бога, чему был очень рад. С ними у меня очень плохие отношения. Эти гады легко могут в спину ударить.

Сажди...я потратил лучшие годы своей жизни в таких испытаниях, от которых любой другой челок стал бы инвалидом, лишившись возможности видеть мир в прежних красках. Любовь, счастье, гнев, презрезение, доверие. Я так часто заходил за грань нормальности, что чуть не сорвался. ЭлДжей, мой компенсатор нормальности спасал меня раз за разом, выводя в зону спокойствия. Саджи, ты можешь быть каким угодно человеком. Оптимистом, которого все любят, злобным воином или добрым магом. Сейчас твоя психика настолько пластична, что ты можешь притворяться кем угодно, если внушишь себе это. Но нормальным ты уже никогда не станешь, ибо мы познали все грани человеческих эмоций.

После Литирада я сразу отправился на новое испытание. Если родителей нет тут, значит они где-то в другом месте.

Вся локация была темным лесом. В стволах деревьев были тела людей, которых я презирал и ненавидел. Полулюд-полурастенья атаковали не так часто, но я не мог их почувствовать на общем фоне силы. Однако на прохождение всего леса ушло всего три дня. Один раз, у самого финала, пришлось остановиться. Безосновательное презрение ко всему вокруг едва не стоило мне жизни. Убивпротивника, я создал бассейн с теплой водой и накрыл его гранитным щитом. Это не фокус, который помогает скрыть эмоции. Скорее техника их сознательного контроля.

Все три дня я шел используя синестезию. Это спасало меня от сотен атак за день, большинство из которых легко могли стать смертельными. В бескрайнем лесу, враг не всегда был на виду. Иногда деревянное копье вылетало из-под земли. Или бревно падало сверху. В целом, это было одним из самых легких испытаний.

Победив огромного химерного паука в финале, а вышел к городу Жако. Обыскав все людские улицы в районе седьмой эпохи, я так и не нашел ни единого упоминания о родителях. Я также переспросил всех людей, не видел ли кто их по отдельности, но ответы были те же самые - "Тут таких не было".

Болота бесконечной луны встретили меня как родного. То есть стрались всеми силами утопить, а я всякий раз выбирался. Заклинание хождения по воде тут не работу, из-за воды. Она была густой как кисель и состояла целиком из тысяч погибших микроорганизмов.

Тут обитали только полу-духовные сущности. Призрачные деревья и духи оленей, встречались чаше всего. У животных в телах, было подобие медузы, которая была отчетливо видна на фоне прозрачного тела. Она билась словно сердце, отчего картина становилась совсем мрачной. Возможно это симбионт, позволяющих духам взаимодействует с физическим миром. Олени щипали призрачные ростки травы, и убега, стоило мне приблизится.

Мрак болот легко светился серебристым светом, а под ногами беззвучно хлюпала святящаяся жижа. Тут не было ни одного агрессивного создания, но печаль давила так, что с каждым шагом хотелось утопиться все сильнее. За неделю блуждания по болотам я четыре раза останавливался, чтобы научится подавлять полную апатию. Бывало, я приходил в себя стоя у края безопасной тропы и понимал, что не помню, как тут оказался.