Пьет соки, а не пиво. Ест аккуратно, как на приеме. Одинаково жизнерадостно смеется и над шутками ее отца, и над тем, что рассказывает Ольга. При этом предельно тактичен и предупредителен. Но не из страха перед отцом или ее телохранителями, а потому, что видит в ней не женщину, а единомышленника…
Еще тяжелее было вспоминать разговоры. Те самые, во время которых Дзабарелла чуточку приоткрывал свою душу. И давал Ольге почувствовать, насколько они близки по духу.
– Для чего вам охота, Паоло? – испытующе глядя на итальянца, спрашивает отец. – У вас есть любимая жена и трое детей, которых надо поднимать на ноги…
Дзабарелла, с интересом рассматривающий коллекцию кубков по академической гребле, завоеванных командой, спонсируемой Фроловым, неторопливо поворачивается и пожимает плечами:
– Не знаю. Скорее всего, потому, что мне хочется чувствовать себя не офисной крысой, протирающей штаны в одном из тысяч безликих кабинетов, а мужчиной-добытчиком. Тем самым, который способен выжить на необитаемом острове или защитить семью от диких зверей…
– Но ведь охота на Большую Пятерку – это серь езный риск! – хмурится отец.
Паоло проводит пальцем по торцу стеклянной двери и кивает:
– Ну да, риск есть. Хотя его и не особенно много, так как к каждой охоте я готовлюсь, как ваши гребцы – к соревнованиям…
– И тем не менее вы можете получить тяжелое увечье или умереть…
– Получить увечье или умереть я могу и в автокатастрофе!
– Ну, не сравнивайте… э-э-э… спагетти с рапирой!
– Ладно, попробую объяснить иначе… – соглашается Паоло. – Двоюродный брат моей жены при росте метр семьдесят весит сто сорок с лишним килограммов. У него сын от первого брака, дочь от второго и… молодая жена…
– Не дай бог так любить деньги! – презрительно фыркает Ольга.
Дзабарелла прерывается и вопросительно смотрит на нее:
– Простите?
– Анекдот. Как раз в тему!
Паоло просит рассказать. А после финальной фразы кивает:
– Ну да, Франческа замужем за его банковским счетом и вряд ли считает Маурицио мужчиной…
– Чтобы держать себя в хорошей форме, достаточно регулярно заниматься спортом! – не сдается отец.
Паоло еще раз оглядывает шкаф с кубками, затем поворачивается к нему спиной и улыбается:
– Я хожу в тренажерный зал не менее четырех раз в неделю, а плаваю так вообще каждый день. Но когда спускаюсь в гостиную после тренировки, то не ощущаю ничего, кроме приятной усталости…
– А когда возвращаетесь домой и сравниваете обычную жизнь с тем накалом страстей, которые испытали на охоте, то чувствуете, что ТАМ, в саваннах, вы живете по-настоящему, а ТУТ, дома, существуете! – подхватывает Ольга, затем замечает, как темнеет взгляд отца, и виновато опускает взгляд.
– Я бы выразился несколько по-другому… – пытаясь сгладить резкость фразы, говорит Паоло. И тактично смещает акценты: – Эмоциональная встряска, которую я переживаю на охоте, добавляет яркости обычной жизни и обостряет чувства, которые я испытываю к своим родным и близким…
Ну а когда перед мысленным взором возникала картинка с похорон, Ольге становилось совсем плохо. И она до крови закусывала губу, чтобы не разреветься.
…Яма, выкопанная Максимом, была мелкой – чуть глубже середины его бедра. А еще слишком узкой для невысокого, но довольно широкоплечего Паоло. Поэтому, увидев, что Вересаев кладет саперную лопатку на кучку свежевыкопанной земли и подтягивает к себе безвольное тело, Ольга вышла из состояния оцепенения и угрюмо поинтересовалась:
– Не маловата?
– Это все, что мы можем сделать, не подвергая опасности свои жизни… – подтвердил снайпер, аккуратно опустил тело на дно могилы и выбрался наружу.
– Так нельзя… – невесть в который раз с момента высадки посмотрев на босые ноги снайпера, буркнула девушка и перекинула ногу через борт лодки.
– На берег НЕ ВЫХОДИТЬ!!! – негромко, но очень резко рыкнул Максим и снова взялся за лопатку.
– Я сниму ботинки! – в отчаянии воскликнула Ольга, увидев, как на трофейную одежду, напяленную на Паоло, падают первые комья земли.
– Ольга-Аль-санна, Максим Евгеньевич прав… – придержав ее за руку, буркнул Коростелев. – Любой лишний след на берегу – это информация, отталкиваясь от кото-…
