- Ну говорила, говорила...
- А ты что натворил опять, а?
- А что я? Я ничего. Я же ее не трогаю. Она сама ко мне лезет. Приду с ночного дежурства, лягу спать, просыпаюсь - она тут как тут. Прижмется, как кошка, и мурлычет. Привыкла, понимаешь. Ну не может она без этого! Взрослая ведь уже баба, а ума нет. Она же не понимает, что терпеть надо. Что нельзя ей с кем попало. И со мной нельзя... Ну не понимает она этого, хоть кол ей на голове теши!
- Это тебе хоть кол на голове теши! Ну ладно, в прошлый раз свалили беременность на бомжей да пьяниц во дворе. А сейчас что прикажешь делать? В этот раз на кого будешь сваливать? На этого придурка немого?
- А хоть бы и на него! - махнул рукой Фурманов.
Марина Яковлевна через плечо глянула на Карла.
- Не поверят. Никто тебе не поверит. Ни врачи, ни тем более Ларка. Не такой он человек, понимаешь ты это? Идиот, не от мира сего - сколько угодно. Но на такую гадость даже он не способен.
Фурманов снова взялся за рюмку.
- Поставь, я кому сказала! - закричала Марина Яковлевна. -Ты и так уже успел, набрался. Хватит с тебя. И вообще: не заработал ты на такую водку. С твоими заработками только портвейн глушить с алкашами в подъезде. В общем, так: денег урода не увидишь больше ни копейки. Я договорилась с врачихой знакомой, сделают Ляльке аборт и кое-что еще сделают, чтобы не залетала больше. Никогда. Ни от кого. Но не забесплатно. Всю валюту, твою и мою, придется отдать. И за этот месяц, и за следующий. И не дай бог, Ларка узнает. Да она тебя просто засадит, а сама замуж выскочит за своего профессора! И правильно сделает!
- Кто? Она? - криво ухмыльнулся Фурманов. - Да кому она нужна такая? И хватит меня вообще попрекать профессором! Только и слышу всю жизнь: профессор... доктор наук... Ну был профессор, не спорю. Так ведь не женился на Ларке, получше себе нашел! И сейчас найдет, нисколько в этом не сомневаюсь. У него их там полный институт: хочешь, на аспирантке женись, хочешь, на кандидатке наук. А хочешь - и вовсе на студентке. На кой черт ему сорокалетняя баба да еще с таким довеском? А деньги... Черт с ними, с деньгами, забирай. Не было у меня денег и не будет никогда. Такая уж, видно, судьба.
- Ума у тебя не было и не будет...
- Да, конечно... Слушай, а они точно гарантируют, что у Ляльки больше детей не будет?
- Стопроцентная гарантия.
- Это хорошо.
Марина Яковлевна посмотрела на сына с подозрением.
- Ты это о чем? Ты что задумал?
- Да что ты все меня в чем-то подозреваешь?! - возмутился Фурманов. - И ведь с самого детства, сколько себя помню, вечно ты ко мне с допросами пристаешь. У всех ребят во дворе матери, а у меня - подполковник НКВД! Сколько можно? Что я такого сказал? Хорошо, говорю, что стопроцентная гарантия, что не обманывают, не зря деньги берут... Ты не согласна?
- Не знаю, не знаю... - Марина Яковлевна махнула рукой. - Ладно, бог с тобой. Пойду чаю попью, с обеда во рту росинки маковой не было...
Когда Марина Яковлевна ушла, Фурманов, довольный, взял рюмку.
- Ну, ребята, - сказал он вслух, - кажется, опять пронесло. Выпьем за безопасный секс! - Он выпил. - Теперь можно и покурить на свежем воздухе... - Проходя мимо Карла в соседнюю комнату, где он всегда курил на маленьком балконе, строго приказал ему: - А ты никуда не уходи, придурок! Сейчас покурю, а потом мы с тобой в шахматишки сразимся. Я тебе рано или поздно все равно надеру задницу!
Фурманов ушел. Выражение лица Карла неожиданно резко изменилось. Он прислушался, осторожно огляделся по сторонам, быстро встал с кресла и в одних носках бесшумно двинулся вслед за Фурмановым. Двигался он удивительно быстро и точно, без суеты. Издали донесся короткий вскрик. Карл вернулся, сел в кресло и принял прежний отрешенный вид. Почти тотчас в комнату вошла Марина Яковлевна.
- Кто ж тебя здесь оставил на дороге? - Она подошла к Карлу, отвезла его с креслом к шахматному столику. - Сиди здесь. Музыки вашей слышать уже не могу. Целыми днями долбят одно и то же. Лучше в шахматы играйте, по крайней мере
тихо. - Потом позвала громко: - Андрей! Ты где, Андрей? Опять куда-то подевался. Неужели с Лялькой? Ну я ему сейчас...
