Тело жертвы находилось в небольшой гостиной. Оно лежало возле овального обеденного стола, в центре которого на кружевной салфеточке стояла ваза с большим букетом засохших цветов. Букет на столе разительно отличался от остальных, что украшали дом. Казалось, он был составлен на заказ профессиональным флористом и стоил, должно быть, недешево. К тому же — Ре-Ранкар осторожно потер пальцами один из завядших лепестков — засушен он не так давно; максимум, неделю назад. Ближе к краю стояли откупоренная бутылка красного вина «Беленкум» и два бокала с остатками вина на дне. В одном из них — и гадать нечего — был растворен нескаин, а на другом, конечно же, не было никаких отпечатков пальцев. Экспертиза в данном случае требовалась как чисто формальное подтверждение фактов, которые лично у Ре-Ранкара не вызывали ни малейших сомнений.
На стене, возле книжного шкафа, был нарисован черный круг с четырьмя закрашенными секторами.
— Твой клиент? — тихо спросил у Ре-Ранкара Ги-Грумер. Ре-Ранкар молча кивнул.
— Подонок, — прошипел Ги-Грумер. — Что ему нужно?
— Ему нужно мозги вправить, — ответил Ре-Ранкар.
Ал-Алия достала из кармана плаща портативный фотоаппарат и, присев на корточки, сфотографировала нарисованный на стене круг. Затем отошла на два шага в сторону и сделал снимок того же места с другой точки.
— У нас есть фотограф, — недовольно буркнул Ре-Ранкар.
— Я снимаю то, что представляет интерес для меня, — ответила Ал-Алия и навела объектив фотоаппарата на вазу с засохшими цветами. — Почему она держала дома засохшие цветы?
— Откуда я знаю? — пожал плечами Ре-Ранкар.
— Потому что засохшие травы символизируют грусть, — ответила на свой вопрос Ал-Алия.
— Ну и что? — непонимающе посмотрел на нее Ре-Ранкар. Ал-Алия опустила фотоаппарат и внимательно, как на древний, загадочный артефакт, посмотрела на старшего дознавателя.
— В других местах преступлений тоже могли находиться какие-то символические образы.
— Я не заметил, — Ре-Ранкар отвернулся, сделав вид, что рассматривает корешки книг за стеклом шкафа.
«Лезет не в свое дело, — подумал он про себя. — Символы ей, видишь ли, нужны. А мне нужен убийца».
В ровном ряду книг был выдвинут чуть вперед толстый том с названием на корешке «Убийство и расплата».
— Интересная книга, — сказала, выглянув у него из-за плеча, Ал-Алия.
— Не знаю, не читал, — недовольно буркнул Ре-Ранкар.
— Напрасно, очень советую. Кстати, и издание редкое — с иллюстрациями Же-Жалаи. А будь в книге автограф автора, стоимость стала бы гораздо больше.
— А что, автор давно умер?
— Несколько лет назад. Но он вел жизнь затворника, никогда не встречался с читателями, и если подписывал свои книги, то только близким друзьям.
— Ол-Онару входила в их число?
— Не исключено. Ре-Ранкар потер подбородок.
— Как звали автора?
Ал-Алия бросила удивленный взгляд на старшего дознавателя.
— Бо-Бероу… Вы вообще ничего о нем не слышали?
— Мимо, — разочарованно щелкнул пальцами Ре-Ранкар.
— В каком смысле? — не поняла Ал-Алия.
— Ин-Илиа ничего о нем не писала.
Осторожно, чтобы не наступить в пятно запекшейся крови, Ре-Ранкар подошел к столу.
— Жертва курила?
— В доме не чувствуется запаха дыма, — покачал головой Ги-Грумер. — И пепельниц нигде не видно.
Дешевая одноразовая пластиковая зажигалка, лежавшая на краю стола, выглядела инородным предметом. Ей было не место в этом доме. Значит, она могла принадлежать убийце. Но зачем он доставал зажигалку? В доме не ощущался запах табачного дыма… Странно, что при его педантичности и аккуратности — три убийства и ни одного следа, ни единого отпечатка пальца — он забыл на столе зажигалку.
Ре-Ранкар осторожно взял зажигалку двумя пальцами за торцы. Черный непрозрачный пластик, на боку надпись: «Караоке-бар «Зажигай!». Ре-Ранкар аккуратно уложил зажигалку в пластиковый пакетик.
— Ки-Клаймер, — он протянул пакет с зажигалкой эксперту, искавшему отпечатки пальцев на овальном зеркале в дешевой металлической раме, грубо имитирующей антик. — Отправь в лабораторию.
* * *
Домой Ре-Ранкар вернулся уже после Полуночной Луны. Промокший и злой. Служебное авто пришлось отдать Ал-Алии, которая снимала номер в гостинице на другом конце города. А самому не оставалось ничего другого, как только добираться до дома городским транспортом. Бросив мокрую одежду на спинку стула, Ре-Ранкар включил телевизор. Он не собирался смотреть что-то определенное — ему нужен был фон, привычный гул голосов, как в участке. Больше всего Ре-Ранкару нравились прямые трансляции заседаний Парламента — депутаты говорили очень эмоционально и почти без умолку, при этом большая часть фраз была лишена смысла. Либо, как порой казалось Ре-Ранкару, смысл этот был зарыт настолько глубоко, что докопаться до него мог далеко не каждый, а лишь тот, кому на это хватало ума и терпения.
