«Пока нам нечего Фаине предложить, — согласилась диверсантка. — Но обсудить, пожалуй, — стоит. Не исключено, что эта бабка тоже не слишком-то довольна доставшейся ей внучкой».
Приняв решение, Миранда натянула на лицо носителя улыбку:
— Нам есть о чем поговорить, Фаина, — сказал бабушке Журбин-Хорн. — Чаем путешественника напоишь?
Внезапная перемена в госте ненадолго озадачила шаманку. Пристально разглядывая телепата, ведьма пожевала губами и кивнула:
— Проходи. — Посторонившись, Фаина показала гостю, что готова пропустить его в дом, и негромким изменившимся тембром приказала внучке: — Баню затопи, золотенькая. Гость у нас… желанный. Иди, и д и…
Тамара медленно, не отрывая глаз от бабушки, кивнула… Но с места не двинулась.
Поднимаясь по крыльцу, Журбин смотрел на девушку. Тамара морщила лоб, покусывала нижнюю губу, и было непонятно: вспомнила она Арсения, успела хоть что-то разглядеть в чужих воспоминаниях, ПОВЕРИЛА?!
В голове Арсения вспыхнуло предупреждение Миранды:
«Не лезь. Не открывайся. И не зли Фаину. Начнешь играть в телепата, хлопот не оберемся. Тамара еще тебя вспомнит, Сеня. Вначале попробуем с Фаиной добром договориться и постараемся понять, что она с внучкой натворила — мозг структура тонкая, штурмом из воспоминаний его можно повредить».
К Тамаре подошел Егор, приобнял девушку за плечи и нежно чмокнул в щеку:
— Пойдем. Бабушка сама здесь разберется.
Пока Егор и Тамара не скрылись за углом дома, Журбин смотрел им в след: рука Егора соскользнула вниз, до талии девушки, и у Сеньки разум помутился от подобной вольности!
«Тестостерон, Журбин, — напомнила диверсантка. — Они друзья и родственники, не затуманивай общую голову ревностью, у нас тут дел навалом… Трезвей, черт побери!»
«Прости», — пробормотал Арсений и направился в дом, где его ждала Фаина.
Журбин-Миранда прошел короткие полутемные сени, обратил внимание, что никаких ведер с колодезной водой в них нет: э т а бабушка жила на широкую ногу, видать, водопровод себе провела и паровое отопление устроила. Вошел в горницу.
Фаина стояла упираясь поясницей в круглый стол на середине комнаты. Буравила глазами парня.
— Нашел, значит, дорожку…, - проговорила неприветливо. — Замок открыл.
— А зачем ты его закрывала? — Журбин-Хорн остановился. Выдержал тяжелый взгляд шаманки. — Ты ж обещала дверь нам «придержать». Говорила, что примешь, как родных…
— Не было такого.
— Но подразумевалось.
По полным синеватым губам шаманки зазмеилась улыбка:
— Ишь… как насобачился-то со старухами разговаривать. Я, золотенький, таких слов — «подразумевалось», не знаю. У меня все по-простому, да по-старому — был договор, аль не было его. Я дверь тебе держала, ты не явился — все, замок закрыт.
«Она может говорить правду, — подтвердила диверсантка. — Если помнишь, когда мы обратно к себе вышли, в нашем мире проскочил почти что месяц. Фаина могла закрыть дверь от н е п р о ш е н н ы х гостей. Зачем ей неприятности вроде нашего Платона?»
Журбин прикинул вероятность такого поворота, едва заметно пожал плечами…
— Это кто ж с тобой, золотенький, разговаривает-то? — неожиданно пробасила бабушка. — Миранда, что ли, снова с тобой пришла?
«Обаньки! Журбин, а мне кажется, я ей не представлялась!»
Навряд ли шаманка уловила удивление Миранды на лице Арсения — террористка как всегда держала мимику носителя в жесткой узде, — но тем не менее, отреагировала грамотно, по вытекающей:
— А мне Тамарочка об вас все рассказала. Об вас, Завьяловых, П л а т о н е…, - Фаина сделала акцент на последнем имени. — Я все об вас, золотенькие, знаю. ВСЕ.
«А это попадос, Арсений, — быстро проговорила диверсантка. — Если наша доверчивая девочка выболтала «бабушке» секрет телепортации, в этом мире возникнут проблемы. Местный департамент здорово влетел, Журбин».
Напарники никак не собирались посвящать деревенскую старушку в техническую сторону проблемы интеллектуальных перебросов. (Фаина из их мира особый случай: хроно-департамент объявил войну ее роду-племени, так что можно говорить — потомки сами нарвались.) Колдунья обоснованно верила в небывалое и принимала интеллектуальные перемещения за особый род ворожбы.
