— Нет, никогда, — ответила Куинн так быстро, что досада Ника тут же улеглась.
— Я только решил удостовериться, что ты действительно этого хочешь.
Куинн кивнула:
— Да, я действительно этого хочу.
— Я говорил не о собаке, а о твоем желании уйти от Билла.
— Да, я хочу именно этого, — повторила Куинн, и в ее голосе прозвучала непреклонная твердость.
— Ладно. — Ник направился к вешалке. — Не объяснишь ли мне, почему необходимо сделать это, пока Билл находится в школе?
— Я больше не желаю с ним встречаться, — ответила Куинн. — Пока мы ехали в машине, я сказала ему, что ухожу, а он лишь улыбнулся.
Ник потянулся было к пальто, но его рука замерла на месте.
— Что он сделал?
— Улыбнулся. — Куинн покачала головой. — Билл собирался поговорить со мной об этом, когда вернется домой, но он не станет слушать, а мне незачем общаться с каменной стеной.
— Он всего лишь улыбнулся? Ты действительно сказала ему, что уходишь?
— Да, и добавила: «Ты убедишься в этом собственными глазами».
— И он всего лишь улыбнулся? — Ник снял пальто с крючка. — Да, тебе не позавидуешь.
— Именно поэтому я и переезжаю. — Куинн нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, как маленькая девочка. — Нельзя ли побыстрее? Сегодня Билл задержится на собрании бейсбольной команды, но ведь оно когда-нибудь да кончится.
— Уже иду. Что будем перевозить?
Куинн задумалась.
— Дедушкин буфет и комод, бабушкино столовое серебро, мои книги, одеяла, рисунки и одежду. Очень мило, что ты согласился помочь мне, Ник.
— Ты раздобыла коробки для книг?
— Нет.
— Ладно, я достану завтра несколько штук. — Ник достал из кармана перчатки и отвернулся, чтобы не видеть дрожащего подбородка Куинн. — А пока перевезем мебель и прочие пожитки, чтобы у тебя создалось ощущение переезда. Потом захватим книги и все, что останется.
— Спасибо.
— Чепуха. — Ник повернулся и посмотрел на Куинн, все еще прижимавшую к себе собаку. Огромные ореховые глаза женщины оживились и наполнились благодарностью; Ник еще ни разу не видел, чтобы они так сияли.
— Нет, не чепуха, — возразила она. — Я знаю, как это трудно для тебя — вмешиваться в дела других людей. Знаю, как ты ненавидишь это и как неловко тебе будет встречаться с Биллом.
— Все в порядке, — сказал Ник, ужаснувшись, когда Куинн обняла его. Ее шелковистые волосы скользнули по подбородку Ника. Она была теплая, от нее пахло мылом, и его сердце забилось чаще. Внезапно Ник ощутил каждый изгиб ее тела, каждый вдох, но сам не обнял Куинн.
— Все не просто в порядке. — Куинн уткнулась ему в шею. — Я действительно этого хочу, а тебе отвратительна сама мысль о том, что приходится это делать. Ты настоящий друг. — Казалось, прошло не меньше двух тысячелетий, прежде чем Куинн отстранилась и шагнула к двери.
Дыхание вновь вернулось к Нику.
— Отлично. Не забывай об этом. — Он проводил Куинн на улицу, чуть смущенный ее пылкостью и твердо намеренный более никогда не подпускать эту женщину так близко к себе.
Короткая поездка до квартиры Куинн казалась дольше обычного, а кабина грузовика — теснее. Нику было муторно при мысли о том, что Куинн так расстроилась, ему не хотелось предавать Билла, но в общем и целом он чувствовал скорее скованность. Куинн сидела рядом, прижимая к себе чертову собаку, и безумное желание быть ближе к ней, чувствовать ее тепло все возрастало. Ник считал, что для него лучше, когда у Куинн есть мужчина. В таких случаях она была недосягаема для него и он лишь изредка вспоминал о ней. И только в те времена, когда у Куинн никого не было, Ник ощущал тревогу, но, хвала Всевышнему, такое случалось редко, потому что Куинн не была ветреницей…
— Ты чего притих? — спросила Куинн. — Оттого, что не хочешь этого делать?
— Я хочу, чтобы ты была счастлива и не оставалась в одиночестве.
— Я не останусь в одиночестве. — Голос Куинн звучал чуть удивленно и слегка дрожал от переполнявших ее чувств. — Я никогда не бываю одна. Меня всегда окружает множество людей.
— Я имею в виду мужчину.
— Мне не нужен мужчина. — Куинн отвернулась и посмотрела в окошко. — Особенно такой, который ворует мою собаку.
— Это точно. — Ник затормозил на подъездной дорожке у дома Куинн. — Собака останется в грузовике, — сказал он, и Куинн в последний раз обняла Кэти. Собака укоризненно посмотрела им вслед, казалось, желая сказать: «А я? Кто позаботится обо мне?»
