— интеграционные — межрегиональные, коммуникационные и хозяйственные связи всех сторон конфликта и их соседей (кроме Нагорного Карабаха, не имеющего никаких межрегиональных связей с Азербайджаном);
— электоральные — элементы международной легитимации существующих институтов власти непризнанных государств — например, признание парламентских выборов в Приднестровье по законам Приднестровской Молдавской Республики как выборов в легитимные органы местного самоуправления;
— гражданские — права граждан стран-гарантов на территории непризнанных государств, которые фактически не только обеспечивают интернациональный характер урегулирования, но и придают населению этих государств гражданскую субъектность. Даже при соблюдении принципа территориальной целостности их «метрополий», внешние гарантии гражданских прав населения непризнанных государств создают новую легитимность институтов их самоорганизации, на практике совпадающую с государственными институтами.
Ожидаемое в течение 2006 года предоставление под эгидой евроатлантических организаций фактической независимости Косово от содружества Сербии и Черногории, безусловно, придаст новую историческую динамику проблеме непризнанных государств — и часть из них поставит в ряд «самоопределившихся», а часть — в ряд «реинтегрируемых»: насколько успешным будет новое издание реинтеграции и как оно вместе с прецедентом Косово повлияет на историческую стабильность Балканско-Черноморско-Кавказского региона — остается только догадываться.
Сентябрь 2005
«Косовский прецедент»: создатели и плоды
10 декабря 2007 года истек срок, отпущенный на урегулирование проблемы Косово.[1] Этот день стал первым днём «косовского прецедента». Косовские власти признали международные посреднические усилия исчерпанными и перевели свою борьбу за независимость в последний акт, а США, ЕС и их многообразная клиентела на территории бывшего СССР попробовала признать «косовский прецедент» несуществующим и уникальным.
Интересны задушевные признания авторов прецедента, сопровождающие заведомо слабые аргументы в пользу его «уникальности». Первое: Косово должно стать независимым, ибо «сербы виноваты как народ». Эту расистскую, звериную формулу в августе 2006 года изобрёл, объявил и публично отстаивал специальный представитель ООН по Косово Марти Ахтисаари. Второе: в апреле 2007 года, когда ещё не истекли сроки, определённые для переговоров о статусе Косово, заместитель госсекретаря США Николас Бернс заявил: «США уверены, что независимость Косово — единственное решение проблемы этого края… Есть утверждения, что эта независимость станет прецедентом для других сепаратистских движений, но мы такое утверждение полностью отвергаем». «Косово точно уже не будет частью Сербии», — в мае 2007 года предрекла госсекретарь США Кондолиза Райс, а в июне и сам Джордж Буш предопределил: «Независимость Косово неизбежна».
В этих признаниях — вся подноготная «уникальности». Ни Ахтисаари, ни Райс, ни Буш не скрывают, что созданная в результате прямой вооружённой агрессии против Югославии в 1999 году, с нуля, без каких бы то ни было исторических предпосылок,[2] Соединёнными Штатами и их европейскими союзниками косовская государственность — с самого начала была предметом «ручной настройки».
Сколько бы ни твердили в унисон союзники США об «уникальности» будущего события (чем ближе «неизбежность», тем острее желание избежать её последствий), на деле «косовский прецедент» уже восемь с лишним лет как создан самими США и поддержан их клиентелой на территории бывшего СССР. В 1999 году США и НАТО вмешались во внутренний конфликт в югославском Косово, разбомбили метрополию, легализовали тесно связанных с наркотрафиком и исламским терроризмом албанских радикалов, передали им в руки почти полную государственную власть, санкционировали антисербскую чистку и сегрегацию.
Насколько этот прецедент уникально не существует, даже слепым и глухим клиентам США может рассказать многонациональный хор мирных (и не очень) борцов за независимость из Шотландии, Фландрии, Каталонии, Страны Басков, Корсики, Западной Сахары, Трансильвании и т. д., не говоря уже о тех, кто отстоял свою независимость с оружием в руках, но формально ещё не признан — на территории бывшего СССР. Не говоря уже о тех, кто воевал за независимость, победил и добился признания — в Эритрее и Восточном Тиморе. Не говоря уже об иных американских любимцах, которым предложат либо — против своих интересов — одобрить «уникальность», либо, скорее всего, дождаться повторной «уникальности» для себя: Турецкой республике Северного Кипра, Тайване и Курдистане. Много интересного увидят в «несуществующем прецеденте» и Республика Сербская в столь же созданной с нуля Соединёнными Штатами Боснии и Герцеговине, и Палестина, и албанские анклавы на Балканах. Впрочем, клиентеле это известно не хуже других.
