Внезапно они очутились на вершине холма. Высокая трава, скалы, столик с парой скамеек, за которым можно было поглотить содержимое корзинки для пикника, и несколько стен, с одной из которых открывался восхитительный вид на озеро. Но никакой Юны Хаберсот не было и в помине.
– Все-таки что это был за звук? – спросил Карл.
Ассад пожал плечами. Очевидно, в данный момент ему было абсолютно все равно. Все его внимание было приковано к руке.
Положив руки на колени, Мёрк переводил дух. Какое жалкое состояние… Вполне естественное в данных обстоятельствах, но от этого не менее немощное. Он искренне надеялся скоро прийти в себя.
Карл готов был проклинать все вокруг, так как это дело слишком дорого им обходилось. В первую очередь, палец Ассада. Плюс к тому – куча потраченного времени и небывалый объем усилий. Несколько недель они разыскивали человека, которого убили прямо у них перед носом. Приложили немало сил к тому, чтобы получить признание от женщины, которая едва не погубила их, а теперь сама была мертва. Бились над разгадкой тайны Хаберсота, старались найти ответ на вопрос, что же случилось с девушкой, и сообщить ее родителям. И что же теперь? Ничего. Сплошной бальзам на сердце Ларсу Бьёрну.
Возможно, случайный пешеход набредет на Юну Хаберсот, возможно, она даже еще будет жива… И все-таки Карл сомневался в подобном исходе.
Тут зазвонил телефон Ассада.
– Роза, – пояснил он и включил громкую связь.
Этого только не хватало. Теперь придется рассказывать всю эпопею. Карл был не в состоянии совершить такой подвиг.
– Как у тебя дела? – первым делом спросил он. – Да, это Карл, но мой мобильный умер. Ассад тоже слушает.
– Ассад, привет, – поздоровалась Роза. – Давайте не будем обо мне, ага? Дела у меня так себе, но я справляюсь потихоньку. Хватит об этом. Какие у вас новости?
– Ну, надо признаться, мы тут попали в кое-какую переделку. Ассад, например…
Сириец замахал рукой в отрицательном жесте. То есть про палец говорить не следовало.
– Ассад вот стоит рядом и машет. Мы на Борнхольме. Юна Хаберсот только что застрелила Ату.
– ЧТО ты сказал?!
– Да-да. Так что мы примерно на том же месте.
– Почему она так поступила?
– Мы с ней еще не разговаривали. Она сбежала.
– Кажется, дело усложняется с каждой минутой… У меня тут тоже есть кое-какие новости, способные перевернуть расследование с ног на голову.
– Роза, может, тебе лучше было бы отдохнуть? Суббота все-таки.
– Насмешил, мистер Умник, а вы сами как же? Я тут проштудировала компьютер Бьярке – прелюбопытное занятие, должна вам сказать. Сорок пять процентов памяти занято всевозможными компьютерными играми. Некоторые и вовсе откровенное старье. Думаю, он не открывал их давным-давно.
– Сколько лет компьютеру?
– На нем установлена операционная система «Виндоуз девяносто пять», причем это обновление предшествующей версии. Посчитайте сами.
Мать родная! Невероятно, как эту древнюю машину еще не отправили в качестве гуманитарной помощи на растерзание жителям какой-нибудь африканской деревушки.
– Пятьдесят с чем-то процентов занято фотографиями, еще несколько процентов – спамом. Но есть один-единственный текстовый файл. Стихотворение.
– Стихотворение?
– Да, он его сам написал. Название говорит само за себя. «Франку» – вот как оно называется. Файл лежал между файлами ехе-расширений к игре «Стар Трек девяносто пять», обнаружить его было нелегко.
Боже мой, как же основательно она подошла к делу!
Роза зачитала стихотворение. Несмотря на совершенную бездарность и убогость произведения, смысл его был совершенно прозрачен. Если вкратце, оно повествовало об отвергнутой любви и великом гневе. Гневе в связи с тем, что Франк разрушил мир их семьи. Семья Бьярке распалась из-за Франка. Сам факт его существования вызывал у Бьярке злость.
– Получается, Бьярке прекрасно знал про связь Франка и Альберты, но почему-то не рассказал об этом отцу. Почему? – Карл покачал головой. Никакой логики. – Уф, теперь я в полном замешательстве…
– Не спешите, мистер Холмс, позвольте мне, – перебила его Роза. – Для начала хотела бы предупредить: если впредь в ходе работы над каким-нибудь делом надо будет полдня пялиться на голых мужиков в жутких кожаных фуражках, с ремнями в заклепках, в весьма и весьма компрометирующих позах, избавьте меня от этого задания. Я с трудом просмотрела более пяти тысяч – да-да, ПЯТИ ТЫСЯЧ! – фотографий подобных красавчиков, прежде чем мне удалось обнаружить снимок, имеющий отношение к нашему делу. Да-да, я понимаю, сложно поверить. Мне кажется, надо сообщить борнхольмским полицейским, что когда в следующий раз к ним на экспертизу поступит компьютер, им, хоть ты тресни, придется тщательно просмотреть все содержимое без исключения, как сделала это я.
