— Ты придумал, как это сделать? — усмехнулся Моисеенко.
— Нет еще.
Они смолкли, увидев, как от клуба к ним спешит начальник участка Румянцев.
Полнотелый, но удивительно подвижный и, наверное, от этого потный, он просто сгорал от негодования.
— Дмитрий Николаевич, — начал он еще издали, — не могу, понимаешь ли, с сопливым народом пособиться! Уже четверых под скамейками нашли, лезут во все щели хуже тараканов… Пригрозите, пожалуйста, властью! Ихнее ли это дело?
— Школьники пусть сидят, остальных спать пошлите,! посоветовал Суетин.
— Можно, значит?
— А что особенного?
— Слава богу, греха меньше…
…Когда высокий, крупный Суетин поднялся из-за стола и подошел к краю небольшой сцены, заняв добрую половину рампы, зал, казалось, перестал дышать,
— Так вот, товарищи… — Он заложил руки за спину и на мгновение задумался. — Возле вашего поселка убит человек… Давно убит, только нашли на днях. И мы решили с вами посоветоваться. Искать преступника надо вместе…
Дмитрий Николаевич рассказал о том, как был обнаружен убитый, назвал его фамилию, упомянул о хромоте. Не забыл и о пропавшем сапоге.
Зал напряженно молчал.
— Как произошло убийство?.. — Дмитрий Николаевич прошелся по сцене. — Предполагать можно все, Крупную ссору, скажем… Не исключен и несчастный случай на узкоколейке или проселке, по которому ходят автомашины. Мы знаем примеры, когда, боясь ответственности, виновные старались замести следы, даже прятали погибших. Но, товарищи, редкое происшествие проходит незаметным. Человек-то убит рядом с людским жильем. И по внешности своей он на отличку: хромой. Неужели никто не видел такого?..
Вопрос надолго повис в тишине.
— Не узнаю вас, товарищи! — вдруг встал и возбужденно заговорил Румянцев. — Просто удивляюсь! Всех я вас знаю во как! — И он вытянул вперед ладонь. — Могу без промашки сказать, что каждой из хозяек известно, что у другой дома к обеду сварено. А человека пришлого, да еще хромого, не припомнить — такого быть не может!..
Ему ответили редкими смешками,
Суетин тоже улыбнулся:
— Слышите, что о вас начальник говорит?
— Хромого видели! — несмело донеслось из середины зала.
— Когда?! — ухватился Суетин. Он заметил, как Моисеенко, сидевший за столом, взялся за карандаш и открыл блокнот. Но зал враз загудел, и Суетину пришлось крикнуть — Говорите громче! И смелее…
Со скамьи поднялась маленькая женщина, повязанная платком. Она смущенно оглядывалась
— Вы не стесняйтесь, — подбадривал ее Суетин.
— Так про это все должны знать, — решилась она наконец, и зал снова утопил ее голос в своем шуме. — Осенью приезжали в поселок машины с зерном, откуда, не спрашивала… Мы для птицы брали зерно-то. Тогда и видела хромого…
— И вправду приезжали! — ахнула какая-то еще.
Дальше уже ничего нельзя было расслышать. Румянцев изо всех сил колотил карандашом по графину. Суетин поднял руки, призывая к тишине. Когда поутихли, спросил:
— В прошлую осень приезжали, что ли?
— Перед самым снегом.
— И в позапрошлую — тоже! — крикнул кто-то.
— А когда видели хромого?
И шум сразу стих. Растерянно молчала и женщина, сиротливо стоящая посреди зала.
— Что же вы не говорите? — снова обратился к ней Суетин.
— Смешалась я вовсе…
И села. Но Дмитрий Николаевич поднял ее вопросом:
— Как был одет хромой?
— Не припомню. А тот, который ругался шибко и про деньги поминал, смахивал на цыгана: лицом черный да корявый. Одет в сапоги и бушлат, как из солдат пришел…
— Который из них хромал?
— Смешалась я… Но один хромал, не вру,
— Так они возле железной дороги дрались! — вдруг радостно зазвенел мальчишеский голос. — Петька! Петька! Помнишь, мы из школы шли, а они пластаются. Один еще бежал к железной дороге и хромал. А мы — обратно…
— Мальчик, подойди поближе, — попросил его Суетин.
Мальчишку и его приятеля услужливо вытолкали к сцене, но больше от них ничего не добились.
— Так они же испугались, сказывают, — заговорил мужчина из первого ряда. — Убежали, и все. Когда им глядеть?..
— Чего ты их обсекаешь? — тотчас упрекнула его соседка по скамье, как потом выяснилось, путеобходчица. — Я сама против того места на железной дороге кровь. видела. Прошлой осенью. Правильно говорят ребята.