— Во всяком случае теоретически обязательно, — пообещал один из них, Валентин Николаевич Стихин.
— А почему бы не практически? — проявил некоторую смелость другой, кажется, фамилия его была Егорычев.
И на Ивана Петровича обрушилась лавина вопросов. Он старательно и точно отвечал на каждый. Наконец он попросил передышки:
— Собственно, товарищи, у меня ведь тоже есть вопросы. Дайте отдохнуть.
Но отдыха не получилось. Математики снова насели на него с вопросами криминального характера, и ему с трудом удалось повернуть их к математике. И тогда начались вопросы, каждый из которых непременно начинался со слова «сколько»…
— Сколько выигрышей было по четвертому выпуску?
— А по пятому и шестому?..
— Сколько, по ее словам, она украла по каждому? — Сколько билетов содержалось в посылке, полученной ликвидационной комиссией?
— А сколько в каждом районе продали?
— Сколько процентов билетов из проданных выиграло в каждом районе?..
Сколько, сколько, сколько…
На многие из этих вопросов Иван Петрович ответил сразу. Для ответа на другие требовались новые уточнения.
И только когда иссякли вопросы у математиков, удалось заговорить Ивану Петровичу. Он хотел уяснить для себя предполагаемую работу.
— Втолкуйте мне, пожалуйста, что вы собираетесь делать. Теория вероятности или относительности для меня то же самое, что и туманность Андромеды, а дело, как видите, самое земное…
— Сейчас втолкуем, — пообещал кто-то из них. — Мы сможем, например, совершенно точно определить степень вероятности по интересующему вас вопросу.
Ивану Петровичу захотелось свистнуть, но другой преподаватель поправил своего товарища:
— Мы скажем вам приблизительное число билетов, которое нужно было иметь для того или иного количества выигрышей.
— Вот это ближе к делу, — воспрянул Иван Петрович.
— Вероятность все-таки останется вероятностью…
— Вот это плохо… — сразу огорчился Упоров.
— Почему? — спросил Стихин.
— Да потому, что опять ничего определенного.
— Самое обидное утверждение для математиков, между прочим, — улыбнулся Стихин. — Математика — очень конкретная наука. Я приведу вам пример, о котором пишет в своей книге «Математическая статистика в технике» очень эрудированный математик Длин. Случай этот Длин взял из воспоминаний известного французского философа Дидро. Однажды в Неаполе какой-то уроженец Базиликота в присутствии аббата Галиани встряхнул три кости в стаканчике и держал пари, что выбросит три шестерки, и действительно все три кости выпали шестерками.
— Это невозможно, — раздались тогда голоса.
Но игрок бросил кости во второй раз, и зрители увидели то же самое. Так он проделывал несколько раз подряд, и неизменно появлялись три шестерки.
— Черт побери! — воскликнул тогда аббат. — Кости фальшивые!
И они действительно оказались фальшивыми.
— Весьма убедительно, — сказал Иван Петрович. — А что, тот аббат был математиком?..
— Во всяком случае образованным человеком. А в то время образованные люди математику знали обязательно…
— И он понимал, — сказал уже другой преподаватель, — что если один выигрыш еще вероятен, то пять подобных невероятны. Грубо говоря, здесь речь ведется как раз о степени вероятности. Что касается математики, то для подобных обстоятельств в ней есть даже конкретная формула.
— Теорема Лапласа?
— Да. Она, пожалуй, самая подходящая… Разговор вели между собой уже математики. Но Иван Петрович все-таки вмешался:
— Там кости, товарищи, а у меня государственные лотерейные билеты. В костях еще и поднатореть можно…
— Тем более! И все-таки, как видите, выигрыш в такой степени был невероятен!..
— Да… — протянул в задумчивости Иван Петрович.
— Вас, видимо, этот пример не убеждает?..
— Как вам лучше объяснить мою точку зрения? — Иван Петрович упорно добивался своего. — Вот послушайте, теперь я вам случай расскажу, не из книги, а из жизни… В позапрошлую осень возвращались мы с Кожакуля, подсел к нам в машину один из местных рыбаков…
И Упоров повторил историю о старухе, за один год выигравшей два мотоцикла.
— Все правильно! — ответили ему почти хором.
— Как же так?..
— Так ведь она выигрывала по билетам разных выпусков.