Парнишка поднялся, но ничего не ответил.
— Я тебя, щенок, заставлю язык развязать! — Курчавый в нетерпении притопнул ногой. — Ты у меня заговоришь! Как звать? Отвечай, поганец!
— Гирыш, — тихим, дрожащим голосом сказал наконец малый.
— Из местных он, не русский. По-нашему, значит, его Гришкой кличут, — пояснил Красюк.
— Откуда? Кто подослал?
— Да сам я пришел.
— Вре-ешь!
— Ей-богу — не омманывал, — Гирыш перекрестился. — Дяденьки, не бейте больше меня, не вру я, вот те крест. — Он еще раз перекрестился. — Живу на берегу, под лодкой… Увидал, как в эту избу хлеба большой мешок тащили. Попросить пришел христа ради. Три дня голодом, брюхо совсем-совсем пустой.
— Ага! Вот оно что! А я что говорил — подглядывал, значит? — Курчавый окончательно рассвирепел. — Фискалить собрался?
— Ести хочу, дяденьки… Подайте христа ради.
— Хлебушка захотелось? — ласково спросил Серый, подходя поближе и держа за спиной сайку: — А ну, лови!
Гирыш не успел поймать брошенную ему в лицо черствую булку, она больно ударила его в лоб и упала на пол. Он быстро потянулся к ней, но Серый уже наступил на сайку грязным сапогом, Гирыш попытался было вытащить булку, но не смог…
— Стало быть, сыт, если не можешь взять, — издевался Серый. — Что же канючишь: «подайте», «три дня не ел»?
Наконец он убрал сапог. Гирыш, схватив испачканную булку, стал жадно откусывать от нее и глотать кусок за куском, почти не пережевывая.
— Кончай базар, пора выходить, старшой ждет, а он этого не терпит! — Курчавый щелкнул крышкой карманных часов: — Сбор в лесу у Крутого лога.
Красюк без разговоров схватил Гирыша за шиворот и поволок, подпинывая, к двери.
— Шкета оставь тут, орясина! — осадил его Курчавый. — Хочешь, чтоб он нам хазу завалил? Ты зачем его в дом приволок, баранья башка? Вернемся, я с тобой по-другому потолкую.
Дом опустел. Остались только трое — Курчавый, Студент и Гирыш. Студент отвел Курчавого в сторону.
— Этого хлыста Красюка гнать надо в три шеи. Ты правильно рассудил, нельзя выпускать парнишку. Лучше всего его к нам приспособить, из него можно лазутчика сделать. Я сам им займусь.
— Это уж как атаман решит.
— Договорились, — Студент повел Гирыша к своему матрацу.
— Ложись пока сюда, парень. С такой голодухи больше тебе есть пока нельзя — живот заболит. Выпей воды, вон в углу ведро и ковш. И умойся…
Вскоре Студент и Гирыш пристроились валетом на одном матраце.
Через час в комнату тихо вошел Курчавый, посмотрев на спящих, криво усмехнулся. Прошагал на длинных, как у журавля, ногах к топчану, сел. Нашарил большой деревянный чемодан, открыл замок, достал вареное мясо, колбасу, копченую селедку и выложил все на край стола, пристроившись на табуретке.
Сегодня он решил устроить себе праздник: Красюк где-то откопал несколько порошков кофеина. К наркотикам Курчавый пристрастился давно. Когда разбалтывал кофеин в кружке с водой, руки у него тряслись. Выпил, и скоро у Курчавого оживились глаза, лихорадочно заблестели. Потом взгляд помутнел, все кругом поплыло, колбаса, которую он собрался поднести ко рту и откусить, упала на пол. Упала и голова на грудь, он еще держался изо всех сил, чтобы не свалиться и самому с табурета.
Гирыш видел все это: он уже не спал. Запах колбасы и селедки заставил забыть всякую осторожность. Парнишка подполз к столу, потянулся за едою и нечаянно столкнул на пол пустую жестяную кружку.
Курчавый вскочил и уставился на мальца безумными глазами. Тот онемел от страха. Проснулся и Студент. Когда Курчавый двинулся на Гирыша с ножом, Студент ударил его табуреткой по голове. Тот упал как подкошенный. Студент поднял его и перенес на топчан. Курчавый немного постонал, а потом затих.
Вечером группами стали возвращаться обитатели дома Ростовского. Кое-кто был перевязан, а одного и вовсе не досчитались. Хозяин, войдя последним, сказал:
— Вот так, братва, будем и впредь действовать. Революция без жертв не бывает. Сегодня всем отдыхать, а завтра выпьем за убиенного чекистами дорогого кореша нашего.
В сопровождении Курчавого он прошел в спальню. Минут через десять позвал Студента. Тот понял: хозяйский холуй уже успел нажаловаться на него. Поборов волнение, Студент застегнул на все пуговицы френч и, войдя к Ростовскому, вместо приветствия спросил:
