— Радуйся, что ты не живешь среди Носарей, — утешающе сказал Раффери. — Эти люди творят истинные чудеса. Они зачаровывают своим дыханием съедобных животных и попросту берут их голыми руками, так что охотники им совсем не нужны.
Внезапно он поймал муху, усевшуюся ему на шею.
— Кроме того, им удалось избавиться от проклятых насекомых, вроде этих.
— Чушь, — произнес старый человек, стоящий рядом.
— Не спорь со мной, Эфф, — сказал оценщик, — если ты не ценишь свои расходы выше доходов.
— Это чушь! — подтвердил Комплейн. — Не найдется такого идиота, чтобы поверил в место без мух.
— Зато я прекрасно представляю себе место без Комплейна! — произнес Чин.
Он уже успел собрать свои банки и теперь грозно пялился на Комплейна.
Они уставились друг на друга, готовые к драке.
— Ну, задай ему! — подбодрил Чина оценщик. — Покажи ему, что я не желаю видеть здесь всяких ловил, которые мешают мне заниматься делом.
— С каких это пор помойщик заслуживает в Кабинах большее уважение, чем охотник? — обратился ко всем остальным старый человек, названный Эффом. — Говорю вам, плохие времена настали для племени. Я счастлив, что мне не придется все это видеть.
А вокруг слышалось бормотание, полное ехидства и отвращения к старческой сентиментальности.
Неожиданно устав от этого окружения, Комплейн растолкал толпу и отошел. Он заметил, что старик следует за ним, и осторожно кивнул ему на ведьм, но теперь на ведьм уже не охотятся. Когда я был маленьким, мы все время устраивали такие охоты. Это, я тебе говорю, племя становится слишком мягким. Если бы от меня зависело…
Он засопел и замолчал, припоминая, наверное, зрелище какой-нибудь древности или древней огромной бойни. Комплейн, заметив приближающуюся Гвенну, ушел почти незамеченным.
— Как отец? — спросил он.
Она сделала ладонью жест, полный смирения.
— Ты же хорошо знаешь, что такое гнилец, — произнесла она бесцветным голосом. — Он отправится в Долгое Путешествие прежде, чем наступит следующая сон-явь.
— Полные жизни оказываемся мы перед лицом смерти, — торжественно произнес Комплейн. — Бергасс был весьма достойным человеком.
— А у Долгого Путешествия есть всегда свое начало, — закончила она за ним цитату из Литаний. — Сделать больше ничего не удастся. Сейчас у меня только сердце отца и твои обещания. Пойдем, Рой. Возьми меня на охоту в чащу, ну, пожалуйста.
— Мясо упало до шести штук за тушу, — сказал он. — Нет смысла идти, Гвенна.
— На штуку можно купить много, например, коробку для головы моего отца.
— Это обязанность твоей мачехи.
— Я хочу идти с тобой на охоту.
Он знал этот тон. Сердито повернувшись, он молча направился в сторону передней баррикады. Гвенна удовлетворенно засеменила рядом.
Охота сделалась для Гвенны великим развлечением. Она избавляла ее от Кабин, где женщинам было запрещено покидать территорию, занимаемую племенем. Кроме того, охота ее воодушевляла. Она не принимала участия в самом убийстве, просто кралась, как тень, за Комплейном, выслеживая зверей, населяющих чащу. Несмотря на развитое выращивание домашних животных и вытекающее отсюда падение цен на дичь, Кабины были не в состоянии удовлетворить все возрастающий спрос на мясо. Племя постоянно находилось на грани кризиса. Оно возникло всего два поколения назад, основанное дедом Грина, и еще какое-то время не могло быть самообеспечивающимся. По сути дела, любое серьезное событие или обстоятельство могло привести к разброду среди людей, которые принялись бы искать счастья среди других племен.
Снова Комплейн и Гвенна шли по тропинке, начинавшейся сразу за передней баррикадой, но потом свернули в чащу.
Несколько ловцов и охотников, которые встретились им по пути, исчезли в листве, и теперь их обступило одиночество — шелестящее безлюдье джунглей.
Комплейн вел Гвенну вверх по узенькому проходу, скорее продираясь через заросли, чем раздвигая их. Таким образом, он оставлял за собой менее заметный след.
Наверху они задержались, и Гвенна начала беспокойно заглядывать через его плечо.
Каждая из водорослей тянулась к свету с огромной энергией, образуя густую сетку над их головами. По этой причине освещение было довольно слабым и скорее будило воображение, а не помогало наблюдениям. К этому добавлялись еще мухи и множество мелких насекомых, словно дым струившихся среди листвы. Поле зрения было очень ограничено, окружение же казалось нереальным.
