Это уже было позади. Прошел год, буря, по-видимому, улеглась. Можно было возвращаться и снова заниматься бизнесом. Так поступали крупные воротилы, почему же фрахтовщику не последовать их примеру?
Загорался день. Горизонт из светло-голубого стал розовым, потом желтым, и вот наступило утро. Под нами испарялся безбрежный океан облаков, африканская земля вставала, словно из ванны. Желто-коричневая, она напоминала львиную шкуру, местами покрытую зеленой плетенкой — скудной растительностью саванны.
Но вот голая земля кончилась. Мы летели над девственным лесом. Густая, черная чаща, сквозь кружево сучьев вьется серебряная дорожка. «Под нами Конго», — сказал пилот. Мы не успели даже щелкнуть языком, как пересекли экватор. Без купели Нептуна. В реактивном самолете романтика погибает.
Впрочем, разве полет в Конго сам по себе недостаточно романтичен? Путешествие в незнакомую страну, где построено сравнительно много больниц, оставшихся теперь без врачей? Конголезских врачей нет совсем. Университет Лованиум в Леопольдвиле открыл свои двери абитуриентам лишь в 1956 году. Позднее я познакомился с двумя из восьми конголезских коллег, окончивших университет.
Всемирная организация здравоохранения решила заполнить брешь и направила в Конго свыше двухсот врачей и эпидемиологов. Это было лишь скромным подспорьем в беде, постигшей Конго, однако в области здравоохранения положение вскоре улучшилось.
В Женеве мне сделали различные прививки, застраховали меня на случай жизни и смерти, и я полетел.
Теперь все мы с любопытством ожидали будущего. Кто ближе людям, чем врач, кто лучше понимает их и подоплеку всех событий? Нужно только быть наблюдательным, не поддаваться общепринятым предубеждениям и, прежде всего, знать, откуда ветер дует.
Самолет начал снижаться. Под нами Конго росло в ширину. Мы пересекли знаменитый Стэнли Пул. Этот огромный водоем длиной почти в тридцать километров образуется на реке Конго после порогов.
Это из-за них путешественник Стэнли[2] высадился в 1871 году на берег, после того как проплыл по реке почти три тысячи километров. Как и девяносто лет назад, вырисовывались в голубой утренней дымке контуры горных вершин, возвестивших Стэнли о конце его путешествия. За горами простирается равнина, спускающаяся к морю. Стэнли, обладавший железной волей, преодолевал горы с помощью динамита. За это его прозвали Мбула Матади — Разрушитель Утесов[3].
Наш самолет описывал большие круги от одного берега Конго к другому, как пчела от цветка к цветку. Цветок справа — Браззавиль, столица Конго, на левом берегу Леопольдвиль — также столица Конго. Почему же у Конго две столицы? Бразза[4], соперник Стэнли, водрузил французский флаг на правом берегу, а Стэнли захватил для Бельгии громадную область на левом. (В 1960 году часть колонии Французская Экваториальная Африка, расположенная на правом берегу Конго, стала Республикой Конго.) Стэнли купил за пять тысяч двести семьдесят франков деревню Кинтано. Она была удобно расположена, и вскоре бельгийцы перенесли туда столицу, которую назвали Леопольдвиль. Это был центр Бельгийского Конго, почти в восемьдесят раз превышавшего территорию Бельгии. В Леопольдвиле еще до тридцатых годов сохранялись нравы дикого Запада.
По обоим берегам Конго живут народы, мало чем отличающиеся друг от друга. Различия и соответственно государственные границы придумали завоеватели.
Мы приземлились в двадцати километрах от Леопольдвиля, в аэропорту Нджили, одном из крупнейших в Африке. Он предназначен для нужд гражданской авиации, а в Нделе, на другом конце города, находится его военный собрат. Однако с 13 июля 1960 года, когда бельгийские парашютисты оккупировали Нджили «для защиты жизни и имущества бельгийских граждан», его не покидают военные самолеты.
20 июля 1960 года парашютистов сменили солдаты Организации Объединенных Наций, которые должны были защищать новое государство от вмешательства иностранных войск. «Голубая армия» — ее солдаты носят каски этого цвета — четыре года держалась «совершенно нейтрально», даже более нейтрально, чем это требовалось. Первая же встреча в таможне с этой странной интернациональной бригадой ошеломила меня. Марокканцы — я однажды видел их в Испании на стороне противника — были здесь братьями по оружию нигерийцев и белокурых шведов в шортах. Они перегружали ящики с оружием из американских в другие транспортные самолеты, летевшие в Катангу, где снова начались острые разногласия между командованием войск ООН и тогдашним властителем Катанги господином Чомбе
